Интересно, догадались ли все эти люди, как он устал от их хвалебных признаний в безмерном почитании и пустого словоблудия! Никто ведь точно не знает, о чем они на самом деле в этот момент думают, почтительно склоняя перед ним головы и подобострастно сверля взглядами его затянутую в мундир удаляющуюся спину.
Фюрер не сомневался только в том, что он один достоин быть обладателем великой вселенской тайны, которая скрыта в каждом атоме бесценных артефактов, которые свозят ему со всех концов мира. Хотелось верить, что не напрасно он затеял поиск арийских следов в приазовских степях. Он чувствовал и знал, что чужая земля хранит слишком много тайн, способных сделать его страну непобедимой и могучей.
Звериным чутьем он осознавал, что этот археолог не для денег и коварных обольстительниц готов свернуть горы, и ради этого стоило подарить ему драгоценную минуту своего внимания. Честолюбие и жажда признания – вот тот двигатель, который заставит этого парня терпеть невзгоды и лишения, в избытке выпадающих на долю всех, кто предан фюреру и Рейху. Так было, и так будет всегда.
ГЛАВА 2
В одном из общежитии Донецкого национального университета царила веселая кутерьма. Несмотря на предупреждение администрации, в этот душный летний вечер окна белоснежной многоэтажки были распахнуты настежь. Взрывной хохот перекрывал звуки музыки, тем более, для радости и веселья была заслуженная причина.
Кто-то успешно сегодня сдал сессию, кто-то защитил диплом, но весело было всем без исключения. Юным сердцам присущи мгновения, когда беспричинная радость переполняет сердца, заставляя совершать оправданные безрассудства.
Новоиспеченные магистры и бакалавры всех мастей собрались на последнюю разудалую студенческую вечеринку, намереваясь хорошим загулом отметить начало каникул или новой самостоятельной жизни.
Ближе к ночи веселье достигло пика, когда не нужно было особо шифроваться и опасаться, что комендант прекратит безобразие, оборвав веселье грозным предупреждением о недопустимости подобного безобразия в виде распития спиртных напитков на вверенной ему территории.
Все проходило так же, как и десятки раз до этого, были и обязательные, не слишком трезвые клятвы и уверения в уважении и вечной дружбе, были и серьезные выяснения отношений. Бывших студентов распирало общее для всех желание поскорее отправиться в свободное плавание, без сожаления оставив позади бесшабашную студенческую пору, приветствуя начало новой самостоятельной жизни.
Никому не было дела до парней, которые уединились в своей комнате, увильнув от участия в общем веселье. Все давно привыкли к тому, что они всегда заняты непонятными для остальных интересами, и никогда не отмечают вместе со всеми победный гол любимой футбольной команды или конец сессии.
Заперев дверь комнаты на замок, неразлучная троица отгородилась от всего мира, оставив за дверью шум и гам студенческой вечеринки. Склонившись над расстеленной на видавшем виды письменном столе картой с непонятными знаками и символами, парни тихо переговаривались, стараясь, чтобы ни один звук не проник за стены комнаты.
Никто не должен был догадаться, какие противоречивые чувства бушевали у них в душе при взгляде на полную загадок древнюю карту местности, манившую тайнами и обещаниями сенсаций. Они не могли предположить наверняка, что за тайны скрывались на исчерканном вдоль и поперек коричневом пергаменте, но надеялись, что будет чертовски интересно их разгадывать. Похоже, старинная карта представляла для них большой интерес, во всяком случае, гораздо больший, чем царившее за стеной веселье.
