– Вот именно…
Удовлетворившись понятливостью визави, Главком раздумал «лезть в бутылку», которая уже откровенно заждалась его. Но поступаться принципами он не стал. Как следствие, примирительных нот хватило лишь на одну фразу: уже следующая подавалась с избытком металла в голосе и «гранитом» во взгляде.
– Отменить выступление – и немедленно! То есть, отсрочить объявление ЧП хотя бы на три дня – а за это время подготовить план и назначить на его исполнение верных людей!
Услышав «приговор», министр дополнительно пропотел. Теперь капли пота совсем не куртуазно стекали по его лицу: маршалу было не до внешних приличий. Только в отличие от предыдущих упадков духа, на этот раз «забег глазами» Дмитрий Тимофеевич устраивать не стал: не меньше полуминуты его взгляд фиксировался в Н-ской точке, определить координаты которой не представлялось возможным. Наконец, еле слышный голос его прозвучал «из подполья».
– Но есть же Калинин и Самсонов… Их кандидатуры рассмотрены и утверждены…
Вновь не снисходя к начальству, Варенников покачал головой.
– Похоже, Вы меня слушали – но не слышали. Я ведь сказал: «верных людей», Дмитрий Тимофеевич!
– Не понял, – судорожно передёрнул кадыком Язов.
– Всё Вы поняли! – махнул рукой Варенников. – С Калининым и Самсоновым «демократы» уже ведут активную «разъяснительную работу». И я «почему-то» не сомневаюсь в том, что стороны «достигнут консенсуса», как любит говорить «дорогой Михал Сергеич».
– Но как они узнали?!
– Узнали что?
– Ну… что Калинин и Самсонов… ну, фигурируют в наших планах?
Некоторое время Варенников смотрел на министра взглядом, каким врачи закрытых психиатрических клиник смотрят на безнадёжных пациентов. И, только «дойдя» до маршала: тот смутился и покраснел – Валентин Иванович смог усмехнуться.
– Ну, Вы даёте, Дмитрий Тимофеевич! «Как узнали»! Чего тут узнавать: секрет Полишинеля! На кого опираются заговорщики всех стран? Конечно же, на придворные части. То есть, на части, которые расположены в столичных гарнизонах и округах. И «ежу понятно», что командующий, так или иначе, будет вовлечён в события!
– А почему ты их… ну…
Министр не нашёл нужных слов – и закончил фразу взглядом. Получилось неплохо: Варенников нахмурился – и вдруг неожиданно усмехнулся.
– Чему? – растерялся Язов, и даже нырнул взглядом в район гульфика: обычная реакция мужика.
– Да, вспомнил Шолохова, Дмитрий Тимофеевич. Вернее, одного из персонажей его романа «Они сражались за Родину», повара Лисиченко. «Нэ понадиявся я на тэбэ. Подумав, дрогнешь ты у важку хвылину». Перевод не требуется?
– С украинского – «или»? – слабо улыбнулся Язов.
– Рад, что мы поняли друг друга, – тоже слабо улыбнулся Варенников. – Хотя бы в этой части.
– Да, уж…
Маршал протяжно вздохнул – и опустил голову. Текст пошёл уже откуда-то снизу.
– Значит, ты находишь наше положение…
– Безнадёжным!
– И единственный выход: убедить ГКЧП отказаться от выступления?
– Да.
Язов уронил голову между колен, и молчал не меньше минуты. Наконец, он медленно, в три этапа, почти «фиксируясь на отсечках», вернул глаза на лицо Варенникова.
– Хорошо: я подумаю…
