Шамила же молча дослушала, и немного подумав, предложила:
– Юми, заканчивай со стиркой и возвращайся в казарму спать. Завтра я договорюсь о том, чтобы меня поставили с тобой в паре на тренировочном полигоне, и попрошу Гердеро, чтобы твоя кровать стояла рядом с моей. А ты, – развернулась она к Исыль, – будешь держать язык за зубами. До состязания времени много. Мы поддержим Юми, – решительно призвала свифка.
– Ты в своем уме, чужеземка?! Кто ты вообще такая, чтобы распоряжаться судьбой нашей группы?! Из-за нее нас всех исключат! И я не собираюсь с ней нянчиться, как, в общем-то, дружить с вами обеими!
– Если ты донесешь до нее, Юми заключат в тюрьму для разбирательств. Не думаю, что перемирие между кланами искоренило некоторые «привычки» гунънов, и допускаю, что ее будут пытать до тех пор, пока не выяснят обстоятельств и имена людей, что помогли ей сюда попасть. А затем, чтобы не допустить подобного упущения, военные доберутся и до остальных учеников, включая тебя. Скорее всего, ступени для возможности обучения, придется сдавать заново. И это будет происходить не в стенах школ, где все тебя знают и идут на выручку в случае провала, а здесь – на тренировочном поле, который поразил, уверена, всех новобранцев своими препятствиями. Тебе это нужно? – с наигранной заботой поинтересовалась Шамила. – К тому же куда ей идти? Она говорит, что перестает видеть, когда чувствует сильное волнение, значит, будем учиться расслабляться, – договорила Шамила, скинула одежду и погрузилась в резервуар, вода в котором стала уже остывать. Но это было не столь важно, так как свифка успела заметно подустать за этот день, и после купания мечтала поскорее вернуться в постель…
– Мне плевать. Я в состоянии пройти повторный отбор, – уверенно вздернула Исыль нос и скрестила руки на груди. А потом громко хмыкнула и, не желая больше участвовать в этом разговоре, покинула купальню.
Шамила расслабленно закрыла глаза, смакуя прикосновениями воды и щедро отдавая ей остатки своей усталости.
– Спасибо…. Но… Она расскажет…, – тихо объявила Юми, выжимая брюки.
– Не расскажет…, – не открывая глаза, свифка выдохнула в ответ.
Юми ничего не ответила, сложила одежду в небольшую корзину и ушла из купальни туда, где висели выстиранные вещи остальных учеников. А Шамила, еще некоторое время, посидев в быстро остывающей воде, вскоре покончив с водными процедурами, направилась спать, стараясь не думать о том, о чем зареклась перед Юми. Эти мысли она решила оставить на осмысление до утра следующего дня.
* * *
– Тебе не обязательно было приезжать сюда, Каддо. В твоем положении важно помнить о здоровье, – строго отметил Амгул состояние пожилого генерала, который до сих пор занимал свое звание, несмотря на то, что Управление на протяжении последних лет пытается сменить его на более молодого выходца из отдела штаба. Но лидер не давал на то своего согласия. В отличие от Фолкаё, Амгул еще мог найти нужные слова и маневры, чтобы отстоять некоторые решения.
– Полно, Амгул. Я еще способен пережить не одну «гаммаду», – обыденно жестко, но без суровости отозвался тот, которому было трудно передвигаться, но никогда не упускал возможности посетить кабинет лидера, когда это требовалось. Амгул никогда не вынуждал его этого делать. Был непрочь лично приезжать в дом Каддо. Лидер всегда нуждался в его мудром и верном совете, и глубоко уважал генерала за все, что тот сделал и для клана, и для него лично.
