— Опять нарушаешь.
«Черт!»
— Я думала, ты уже спишь...
— Правильно думала.
Не открывая глаз, Рег протянул ко мне руку. Я с облегчением заползла на его плечо и зарылась носом в кожу, прижимаясь как можно крепче. Невероятное блаженство, ощущение тепла и родства, в которое вмешивалось и возбуждение, и эйфория, и абсолютное, ни в чем не нуждающееся счастье. Все это с ног до головы пронизывало меня невидимыми нитями, заставляя вытягиваться стрункой, ни о чем больше не переживать и, как будто, даже парить... Такого как с Регненсесом я не ощущала ни с кем, никогда.
— Ты должна соблюдать правила, Катерина, — сквозь блаженные чувства голос Рега звучал сурово. — Они созданы не просто так.
— Я должна была побыть с тобой... Не могу без тебя...
Несколько осуждающе скривив нос, Регненсес замолчал. Он мерно дышал. Я тихо погладила кубики на твердом бархатном животе. Бронзовую кожу по диагонали пересекал длинный свежий шрам, дарованный Аргиросом.
— Тебе не больно?
— Нет, — по голосу Рег не особенно хотел разговаривать. Мне поговорить хотелось. Особенно о том, что беспокоило.
— Я думаю о завтра... Волнуюсь, — его рука мерно погладила меня по плечу, я вздохнула, прижимаясь теснее. — Давно хотела спросить... Что у вас случилось с братом?
Вопрос вертелся в голове уже несколько месяцев, а после сегодняшней игры и вовсе вышел на первый план. Должно же быть какое-то объяснение этому вечному состязанию.
Рег не открыл глаза. Я заметила только неуловимое недовольное движение, его губы чуть изогнулись буквально на миллиметр, но уже видела, что вопрос ему не нравится. Если бы я была не равной ему, как в прошлом, он бы уже рыкнул, осадил бы. А сейчас морщится, но мирно лежит и думает, что ответить.
Заулыбавшись от этих мыслей, я с удовольствием прикрыла глаза, ощущая, как успокаиваюсь. На ответе решила не настаивать. Прижавшись щекой к груди мужа, я закрыла глаза, слушая как мерно бьется его сердце.
Рассеянно поглаживая меня, Рег молчал несколько минут. Согревшись у теплого бока, я уже начала блаженно дремать, когда он заговорил.
— Когда-то мы были близки, — прозвучал задумчивый голос. — Ты, наверное, знаешь, что близнецы чувствуют друг друга?
— Да, — проговорила сонно. — Слышала.
— Это правда, — медленно ответил Рег. — Чувствуют боль, радость, страх — собственно всё... Связь сильна. Настолько сильна, что я не рассматривал Аргироса как брата — он был продолжением меня, а я — продолжением его. Мы были единым драконом с двумя головами, четырьмя крыльями, двадцатью когтями и двумя членами.
— Как интересно... — улыбнулась я, представляя драконов.
— Мы знаем друг друга лучше, чем кто-либо когда-либо узнает... Первые пятьдесят лет были неразлучны. Делили на двоих всё: утро, дни, ночи, еду, схватки, женщин...
Сон постепенно начал уходить. Я заморгала, откровенно представляя как братья делят женщину.
— ...с возрастом мы слегка разделились, но всё ещё оставались рядом. Ты спросила, что случилось? Однажды я полюбил... — мужская рука перестала гладить меня и замерла.
Приподнялась, чтобы видеть его глаза. Рег отстраненно смотрел вперед, глаза под ресницами светились печалью: он вспоминал. Дракон был на триста лет старше меня, прожил гораздо больше жизней. Порой я ощущала разницу между нами довольно отчетливо. Сейчас был тот самый момент.
— Любовь была первой, сильной... Она захватила меня, и я уже не захотел делиться с братом. Но Арг не принял это, не понял... — вполголоса продолжил Рег. — Он всё ещё считал нас единым целым, когда прилетел к ней. Он выдал себя за меня и овладел ею... А она отдалась ему, не сумев различить нас.
