Довелось Бондарю под бомбами лежать – знал, какое сатанинское изобретение ума человеческого – пикировщики и штурмовики. Только вот давненько не видел он в небе немецких «костылей» и «лаптежников». Похоже, кончились они в немецкой армии, как класс, оставшись кучами горелого люменя в полях и лесах. И повторяют теперь немцы то, что в начале войны приходилось от бедности делать нашим: пускать неприспособленные для штурмовки истребители да серьезными бомберами пытаться накрыть малоразмерные цели. Толку мало, а потери были лютые.
Теперь роли поменялись. Артиллеристы своими глазами не раз видели, какой кошмар фрицам устраивают на дорогах «горбатые» Илы. Знакомые ветеранам картинки, только в сорок первом и сорок втором годах это наши горелые машины, танки, трупы по обочинам дорог громоздились. Ныне – строго наоборот. И как пикировщики работают – тоже видели. Уже – наши пикировщики.
Как во времена блица немецкая авиация расчищала дорогу своим наземным войскам, так теперь наши наконец-то в воздухе сломали ситуацию, облегчив жизнь на земле своим сухопутчикам. И хоть тут, под Сандомиром, от чертовых соколов ни слуху ни духу, а и немцы не те. Привычно зашуганные, так можно сказать. Передернулся, вспомнив пережитый старый ужас, как девятка «Лаптежников» не спеша, размеренно, пунктуально вынесла дюжину пушек, тогда еще – сорокапяток, и ополовинила расчеты, причем все были на уже отрытых позициях, успели окопаться. Не помогло.
Клали Ю-87 бомбы точно в «карманы», а потом еще и пулеметами чесали, вертя идеальный круг в воздухе и по одному атакуя точно и неотвратимо. Курскую дугу вспомнил, где его взвод накрыли, причем дважды. И чувствовался другой настрой и у врага, и у своих – верхним чутьем или интуицией, черт его знает…
Определенно – как и бойцы говорят – не тот немец пошел. Кончились те, которые в начале перли неудержимым валом. А у заменивших их выучка просела сильно. И горящий совсем близко громадный танк – тому пример. Страшная машина, мощная. А начинка бестолковая оказалась. Тут Бондарь себя охолонул. Сегодня – просто повезло. Но в благость впадать нельзя, на войне это очень быстро и очень плохо кончается.
И наглядно убедились батарейцы, что еще не весь немец вышел, когда через несколько дней отбивали атаку обычных «четверок». Солоно пришлось – и маневрировали панцеры умело, и складки местности использовали умно, и стреляли метко. А после того, как поняли, что атака сорвалась – бодро укатили задним ходом, огрызаясь на ходу. Правда, и насовали им: три танка остались на поле гореть, но в батарее старлея четвертое орудие было разбито вдрызг, второму сорвало верхний щиток, погибло пятеро бойцов, а семеро ранеными убыли в тыл.
Хотя и тут про себя отметочку Бондарь сделал: новое оружие дали соплякам, а ветераны на стареньком катаются. Которое и броней пожиже, и пушкой слабее. Странные они, немцы, все же…
Старший сержант Сидоров, замкомвзвода
Жидкая цепочка пятнистых, сливающихся с местностью фигурок опять стремительно рванула туда, где была в обороне такая же жидкая цепочка сильно потрепанной роты РККА. Четвертая контратака за сегодня. И на этот раз сюрприз приготовлен хороший – не зря втроем сидели в этой чертовой жиже, промокнув до костей и стараясь только оружие не замочить. И дождались, таясь на нейтральной полосе. По этим неудобьям немцы не атаковали, выбрав сухое место для прорыва. И хорошо, потому как теперь они бежали боком к Сидорову и двум его товарищам из неофициального пулеметного расчета. И пулемета этого в роте как бы тоже не было. И вообще, замку пехотному не по чину такая машинерия. Но комбат разрешил, а уж ротный и двумя руками «за».
