В одном из кресел, стоящим по обе стороны от журнального столика сидел очень худой мужчина лет шестидесяти, одетый в светлую рубашку и синие спортивные штаны, которые, учитывая его худобу смотрелись на нем как шаровары. У него были коротко стриженные седые волосы, солидных размеров уши, удлиненное с квадратным подбородком лицо с глубокими, будто вырезанными острым ножом, морщинами. На кончике его длинного с горбинкой носа висели очки для чтения, его глубоко посаженные под мощными надбровными дугами с кустистыми бровями глаза смотрели поверх очков удивленно и попеременно на нашу троицу, очевидно, требуя пояснения, кого и зачем привели в дом представительницы прекрасной половины этого семейства. Ответ на этот немой вопрос последовал незамедлительно.
– Вот, частный сыщик пришел. Игорь… э-э… – хозяйка дома посмотрела на меня.
– Гладышев, – подсказал я, вытягиваясь во фрунт перед мужчиной. Кто знает, может быть, он бывший военный и любит, когда перед ним принимают стойку «смирно».
А тот в ответ не только не приподнялся, даже не пошевелился и не убрал рук с лежавшей на коленях книги, которую, очевидно, читал перед нашим приходом, лишь чуть заметно кивнул.
Девица, находившаяся на заднем плане, пробралась, на авансцену.
– Это мой папа, Василий Федорович, – продолжила она процедуру знакомства и, указывая на женщину, вывернула ладонь так, будто подавала руку кавалеру, пригласившему ее на танец. – Моя мама Евгений Анатольевна. И я их дочь Ксения, – развела девица руки таким образом, словно собиралась сделать реверанс, однако передумала и удовольствовалась книксеном, очевидно, решив, что более глубокого приседания я не достоин. – Не хотите ли кофе, Игорь?
Я не только хотел кофе, а еще и пирожки, борщ и сало, которые подавали сегодня у Андрея Никольского дома, благо дело время было обеденное, но шутить на эту тему не стал, хватит остался без предложенного женой Андрея обеда, а здесь еще и кофе могу лишиться.
– Извольте! —тоном светского льва на приеме у вельможных особ проговорил я.
Ксения упорхнула, а я остался наедине с мужем и женой Леденевыми.
– Садитесь, – буркнула Евгения Анатольевна, указывая мне на кресло, сама же опустилась на диван.
Со стороны кухни раздался звук заработавшей кофемашины. Ксения готовила мне черный тонизирующий напиток.
Как я уже говорил, Евгения Анатольевна не очень была довольна тем, что находилась в моем обществе.
– Спрашивайте, что вас интересует, – проговорила она так, будто хотела сказать: «Ну, давай, побыстрее задавай свои вопросы и выметайся из моего дома».
А вопросы у меня уже давным-давно были заготовлены и первый из них я задал, причем самый невинный:
– Скажите, пожалуйста, а почему Илья живет с вами? У него что нет ни жены, ни детей?
Вопрос не по теме удивил Евгению Анатольевну, но она не подала виду, что озадачена. Только, сжав губы, немного растянула свой лягушачий рот, потом сказала:
– Илья, вообще-то жил в Москве вместе с супругой и двумя детьми. Но не так давно развелся, оставил бывшей жене квартиру и переехал жить к нам.
В этот момент в гостиную вошла Ксения, держа перед собой поднос с четырьмя чашками кофе, ложечками и сахарницей. Поставив поднос на столик, она обошла кресло, в котором я сидел, и плюхнулась на диван рядом с мамашей.
– Евгения Анатольевна, расскажите, пожалуйста, что произошло два дня назад в день убийства Ивана Царапкина. Когда Илья ушел, когда вернулся, что говорил. – Я взял ложечку, насыпал в кофе сахара и помешал.
