Они снова посмотрели друг на друга. Долгая, почти напряжённая тишина.
Кэйт встала, прошла за его спину к двери и, открыв её, бросила:
– Всё. Свободен.
Когда он уже шагнул за порог, она добавила:
– Но мы ещё поговорим, мистер Хант.
Дверь закрылась. Дэниел шёл по коридору, ощущая на себе взгляды охраны. Он знал: сейчас за ним будут следить вдвойне. Но главное – он тоже увидел кое-что в этих глазах.
Она не боится. И это было… даже интересно.
Как только дверь закрылась, Кэйт не села обратно сразу. Она стояла у окна, скрестив руки на груди, глядя на внутренний двор, где неспешно двигались заключённые. Серые пятна на фоне белых стен.
Дэниел Хант.
Он был… не таким, как остальные. Ни агрессии, ни подчинённого взгляда. Спокойствие – ровное, почти ледяное. Будто не он заключённый, а она – та, кого вызвали на допрос.
– Он точно не из простых, – раздался за спиной голос Саманты, которая снова вошла с планшетом в руках.
– Нет, не из простых, – тихо ответила Кэйт, не оборачиваясь.
– И что думаешь?
Кэйт повернулась, подошла к столу, взяла папку с делом Дэниела и щёлкнула обложкой.
– Он не опасен в привычном смысле. Но он может стать проблемой, если потеряет интерес к «выходу по-хорошему». Таких надо удерживать не силой, а вниманием. Лишишь их цели – и они превращаются в неуправляемую силу.
– Хочешь его использовать? – Саманта прищурилась.
– Нет, – отрезала Кэйт. – Я хочу понять, чем он дышит. Он один из немногих, кто ещё не пытается играть со мной. И это или признак силы, или – хорошо отыгранная маска.
Она села в кресло, развернув планшет к себе.
– Что с распределением по секторам?
– Все отряды стабилизированы. В двух блоках усилены патрули. Есть подозрение, что в третьем блоке зреет контрабанда. Я уже направила туда проверку.
Кэйт кивнула.
– Подготовь список всех, кто работал с прежним начальником. Я хочу поговорить с каждым. Особенно с теми, кто «тихо знал всё, но молчал».
Саманта коротко улыбнулась:
– То есть со всеми?
– Вот именно, – ответила Кэйт, чуть склонив голову. – Мне нужна вся система на ладони. От уборщика до вахтёра. Я хочу знать, как течёт воздух по этим коридорам. Кто с кем спит, кто с кем делит сигареты, кто кому передаёт сообщения взглядом.
– Это война?
– Нет. Это – территория. А я должна стать её частью прежде, чем она начнёт жрать меня изнутри.
Саманта всё ещё стояла у двери, с планшетом в руках и неприкрытым лукавством в глазах.
– Он, конечно, не из простых… – протянула она с невинным выражением лица, – но ты же таких и любишь. Особенно по субботам.
Кэйт резко подняла взгляд, на секунду зависнув в полной тишине. А затем – впервые за эти дни, с тех пор как она переступила порог этой тюрьмы – рассмеялась. Не громко, но по-настоящему. Смех сорвался неожиданно, как будто сама себя им застала врасплох.
Саманта торжествующе вскинула брови:
– Вот, другое дело. А то ты уже почти превратилась в одного из этих бетонных блоков.
Кэйт покачала головой, с улыбкой:
– Уходи, пока я не повысила тебе нагрузку на смену.
– Уже ушла! – бросила Саманта, открывая дверь. – Но ты признай: он тебя зацепил.
Кэйт ничего не ответила. Лишь снова посмотрела в окно, но на лице её всё ещё оставался тот редкий, живой свет, что только что пробился сквозь её привычную строгость.
Но у Кэйт был один небольшой секрет. Секрет, который она тщательно скрывала за своей железной выдержкой и строгим внешним видом. Секрет, который раскрывался каждый выходной, в те самые субботы, когда тюремная жизнь немного замедлялась, и она могла позволить себе забыть о своих обязанностях, обо всех этих играх власти и манипуляциях.
