Читать онлайн Ekaterina Kozyreva - Заключенные Чувства

Глава 1.

Гул сирен раскалывал тишину, будто лопнувший нерв. Сначала – глухо, как в бреду. Потом – громче, навязчивее, пока не превратился в тревожный вой, будящий память и тело.

Он открыл глаза.
Серые бетонные стены. Решётка. Резкий запах сырости и пота. Камера.
Тело ныло после сна на жёсткой койке, но каждое мышечное волокно было в тонусе – привычка. Металл – холодный, утро – грязное.

Он провёл рукой по голове. Лысая. Привычка. Пока.
В обычной жизни он был другим – густые тёмные волосы, карие, почти чёрные глаза, будто в них влит ночной огонь. Метр восемьдесят пять – не просто рост, а угроза. Молчащая, уверенная угроза.
Но здесь – просто заключённый. Номер. Молчание.

В коридоре суета. Крики надзирателей. Шорох бумаг, лязг ключей.
– Строй! Всем на построение!
– Начальство сменилось, говорят. Новый приехал.
– Кто?
– Из-за границы. Строгий, беспощадный. Не просто дисциплина – живьём сожрёт.

Его это не удивило. Система любит перемалывать и перестраивать. Но почему-то внутри, будто что-то сдвинулось. Прислушался к себе: было чувство… предчувствие. Как будто его судьба в эту минуту начала сворачиваться в другой клубок.

Он встал.
 Движения точные, привычные, словно выточенные временем – шесть лет в клетке учат тебя беречь энергию и не разбрасываться ни словами, ни жестами.

Пластиковый таз, холодная вода из крана. Он набирает в ладони воду, плескает в лицо – не для свежести, а для включения.
Смотрит на своё отражение в мутном осколке зеркала, приклеенном скотчем к кафелю.
Глаза чёрные, как ночь перед бурей. Но в них – тишина. И что-то ещё. Мысль. Надежда?

Вчера он подал на УДО. Условно-досрочное освобождение. Бумаги – в деле. Через месяц – заседание. Месяц. Он пересчитывал дни, как отсчёт перед рывком.
Мозг уже не был в этих стенах. Он строил маршрут – куда пойти, к кому не возвращаться.
Он не хотел мстить. Он хотел исчезнуть. В асфальте, в городе, в чужих телах.
Но прежде – дождаться.
Дождаться и не сломаться.

Он заходит в душ. Холодный, как всегда. Струи обтекают его мощное тело, словно касаются сквозь пленку. Он думает о прошлом – как пил кофе в утреннем свете, как гладил чужие бёдра, как гнал машину по трассе, пока город спал.
И как всё это сгорело в одну ночь.
Ночь, которую он давно вырезал из памяти. Но та возвращалась – в звуках, в запахах, во сне.

Он знал: впереди месяц. Один месяц, чтобы остаться человеком.

Глава 2.

Столовая гудела, как улей. Запах прокисшей каши, дешёвого кофе и хлорки в воздухе.
Металл ложек лязгал о тарелки, люди двигались в строю, как заведённые – каждый знал свою траекторию. Никакой суеты. Всё по распорядку. Даже хаос был здесь приручен.

Дэниел сел на своё место. Привычно. Спина прямая. Глаза – никуда. Точнее, везде.
Пластиковый поднос, разваренная перловка, что-то серое, похожее на мясо, кружка с бурой жидкостью.

– Ну что, тебя уже вызывали? – рядом бухнулся на скамью Кевин. Мелкий, верткий, как крыса, но зубастый. Два года вместе – почти как семья, но не совсем. Здесь нет семей.
Он не ответил. Только посмотрел мельком. Этого было достаточно, чтобы Кевин понял: нет – не вызывали.

– Говорят, этот новый будет лично всех смотреть. Знаешь, как врач зубы проверяет, – Кевин скалится, – заглянет тебе в душу, ага.
– И пересчитает, – подал голос с другой стороны Джейк. – А может, на вкус попробует. – Он хохочет, показывая щербатую улыбку.
– Тебя – точно попробует, – парирует Кевин.
– Меня сначала догони! – весело.
– Скажи ещё, что у нас тут "список по любви".

Смех. В нём – нервы. Сдержанный, натянутый. Все чувствуют: что-то меняется.
Дэниел молча берёт ложку. Медленно ест. Ни одного лишнего движения. В глазах – пустота. Или, наоборот, слишком много всего.

Он слышит их – Кевина, Джейка, других – но как будто сквозь стекло. Он здесь телом.
Душа – там, где не воняет прокисшей кашей. Где не кричат команды. Где не называют по номеру.

Он знал: сегодня начнётся новое.
И не потому что так сказали. А потому что почувствовал кожей – воздух стал другим. Тяжелее. Настороженней.
Будто кто-то прибыл.

Пластиковая ложка громко скрипела по тарелке, когда Дэниел поднёс её к губам. Он пытался не думать о вкусе – о том, что эта мерзкая каша всё равно должна быть съедена. В такие моменты он часто вспоминал свою жизнь до тюрьмы. Вспоминал, как с удовольствием ел свежие багеты, как пил утренний кофе, как закуривал после первого глотка. Сейчас всё было по-другому. Здесь время текло по-другому. И запахи, и вкусы – они тоже стали чуждыми. Как и его собственное тело.

– Чего молчишь? – Кевин сидел напротив и весело жевал. – Ты что, в шоке от того, что тут опять перемены? Это всегда так. Новый начальник, новые правила. Кто-то нервничает, а кто-то просто жрёт и не парится.

Дэниел лишь взглянул на него. Он знал, что Кевин продолжит. Ведь так и было всегда – этот мелкий всегда много болтал, пытался казаться важным.

– Ой, да ты с нами не разговариваешь, что ли? – Джейк, сидящий рядом, немного наклонился вперёд, и в его глазах сверкнуло что-то, как у хищника. – Скучный ты, Дэн. Или ты чего-то ждёшь? Суд, что ли? – он усмехнулся, но в его голосе звучала не насмешка, а какая-то тень злорадства.

Дэниел снова промолчал, но в его груди что-то ёкнуло. Эти разговоры о суде – они мешали сосредоточиться. Он знал, что шансы на выход невелики, но так всегда: будет суд – а дальше неизвестно.

– Ты правда хочешь выйти? – вдруг тихо спросил Кевин, заметив его молчание. – Я вот тебе скажу – отсюда выбраться – как выиграть в лотерею. Но ты, похоже, веришь, что у тебя получится.
– Надо верить в это, – Дэниел наконец сказал, но его голос был тихим. Это было не просто заявление – это было обещание самому себе.
– Верить? – Кевин рассмеялся. – Ну-ну. Я тоже когда-то верил.

Дэниел почувствовал, как снова закипает нервозность внутри. Он знал, что тут, в этом месте, доверять нельзя. Но он был готов рискнуть. Он должен был.

Смех вокруг продолжался. Кто-то шутил, кто-то спорил. А Дэниел снова погрузился в свои мысли. Он видел себя за решёткой, на том суде. Это было неизбежно. Но вопрос был в другом – он был готов?

Дэниел положил ложку и посмотрел на серую перловку в тарелке. Взгляд затуманился, когда в голове снова мелькнула сцена. Ночь. Легкие туманные облака на небе. Он сидел в своём автомобиле, когда по радио прошёл лёгкий треск – шум сирен.
И тут он услышал выстрел. Один. Второй.

Его рука сжала руль. Он помнил, как стремительно открыл дверь. Быстро. Он не мог допустить этого. Фрэнк…

В голове всё перемешалось. Осколки стекла. Кричащие голоса. Силы, в которые он сам не мог поверить. Тот амбар. Всё как в тумане. Чужие люди, оружие в руках, слова, которые он не успел услышать. И тогда – он уже понял, что всё пошло не так.

– Дэн, ты что, спишь, что ли? – голос Кевина вырвал его из мыслей.
Дэниел снова посмотрел на него, но ничего не сказал.

Не время сейчас. Ещё не время вспоминать всё до конца.

Дэниел уже почти доел, когда внезапно по коридору пробежала толпа солдат, их шаги эхом отдавались по каменным стенам. Он услышал шум, затем несколько команд, но всё это было далёким фоном для его раздумий. Он снова наклонился над тарелкой, но в этот момент один из заключённых, сидящих рядом, резко поднялся и, сплёвывая в сторону, пробормотал:
– Ну всё, приехал этот тип… Теперь нас всех начнут дёргать, как в той старой игре.

В зале настала пауза. Кевин присвистнул и протянул Дэниелу:
– Готовься, парень. Если этот новый начальник хоть наполовину такой, как его молва, нам тут не будет покоя.

Дэниел поднял глаза, но молчал. Он не собирался на словах придавать этому значение. Его мысли были в другом месте. Что-то было не так. Он не знал, что именно, но не мог избавиться от ощущения, что это – начало чего-то серьёзного. Чего-то, что изменит не только его жизнь, но и всю тюрьму.

Внезапно дверь открылась с таким звуком, как будто её сорвали с петель. В комнату влетел мужчина, громко топая сапогами. Он был среднего роста, с широкими плечами и крепким телосложением, которое сразу бросалось в глаза. Его лицо скрывалось под густыми усами, а взгляд – чёрные, как уголь, глаза – был таким холодным и проницательным, что никто не осмеливался смотреть ему в ответ. Он был в военной форме, с чёрными ремнями, на которых блеск металла отдавал яркими отсветами на тусклом свету.

– Все в строй! – его голос пронзил тишину, заставив каждого в зале мгновенно насторожиться.

Заключённые быстро поднялись с мест, в глазах мелькнул страх, уважение и, возможно, чуть-чуть недовольства. Он был главой их отряда, и его присутствие означало, что никто не останется в покое. Его звали Сэмюэль, но все знали, что его прозвище – "Каменщик". Из-за его привычки быть всегда серьёзным и непреклонным, а также за жестокие методы, которые он применял для дисциплины.

Его лицо оставалось неподвижным, как камень, и лишь уголки губ иногда слегка поднимались, когда он замечал чьи-то ошибки. Он не был великодушным, не верил в милосердие, и для него не было значимых различий между плохими и хорошими. Он мог быть адским тираном или нужным человеком в нужный момент, но никогда не был тем, кто искал союзников среди заключённых.

Дэниел стоял спокойно, не выражая эмоций, хотя внутри он чувствовал, как его мышцы напряглись. Было понятно, что этот человек не тот, кто сможет сломить его, но в то же время – ему лучше не перечить. Он знал, что если Сэмюэль решит, то никто не получит даже шанса на оправдание.

– Кто из вас в последний раз не встал в строй по первому зову? – Сэмюэль прошёл вдоль ряда и с хмурым взглядом осмотрел заключённых. Никто не ответил. Силы молчания были сильнее, чем любой страх. – Я вас предупреждал. Если кто-то нарушит порядок – будет плохо.

После этого его взгляд пронзил Дэниела. Он стоял, как и все, с чётко сложенными руками, но Сэмюэль казался не очень довольным этим.

– Это ты, да? – его голос стал громче, резче. – Почему не в строю, как все? Или у нас особое отношение к порядку?

Дэниел

не сразу ответил. Он знал, что лучше не тянуть время. Слово могло стоить ему слишком много.

Сэмюэль остановился прямо перед Дэниелом, его чёрные глаза сжались, скользя по его фигуре. Все вокруг почувствовали этот момент – Дэниелу предстоит испытание.

– Ты что, не понял, что здесь, в этом месте, всё по расписанию? Ты не какой-то важный человек, чтобы сидеть в углу и тихо есть, – его голос был как железо, он не щадил никого. Сэмюэль взял шаг вперёд, так близко, что Дэниел почувствовал его запах – смесь табака, пота и дешёвого одеколона.

Дэниел знал, что молчание не поможет, и что Сэмюэль уже давно привык к этим играм. Ответил спокойно, сдержанно:
– Я не опоздал. Был в строю. Просто привык не быть в центре внимания.

Сэмюэль хмуро посмотрел на него, но ничего не сказал. Вместо этого, он коротко кивнул и вернулся к общему строю. Его шаги звучали тяжело и уверенно. С каждым его движением люди в зале становились ещё тише. Он был всемогущим, и все это знали. Сэмюэль подходил к каждому, проверяя их дисциплину, не оставляя места для сомнений.

– Ты мне нравишься, парень, – вдруг произнёс он, снова поворачиваясь к Дэниелу. – Может, ты не такой безнадёжный, как остальные. Но если я увижу, что ты поддаёшься этим… слабым поступкам, то сам лично устрою тебе встречу с железом.