Правда, тогда может начаться гражданская война, а теневое правительство очень не любит гражданские войны на территории страны.
– Конечно, – сказал Эллиот.
– Они не боятся, что их сожрут мексиканцы?
– В данный момент мексиканцы их поддерживают.
– Морально?
– Деньгами и оружием. И обещают ввести войска, если дело примет серьезный оборот.
– Так и начинается аннексия, – заметила я. Никогда не думала, что у Техаса есть проблемы с оружием. На мой взгляд, его там даже слишком много.
– Думаю, что техасские лидеры понимают угрозу. Проблема усугубляется тем, что на фоне общего политического беспокойства поднимают свои головы радикальные консерваторы.
– То есть?
– Монархисты, – пояснил Эллиот.
– У нас есть еще и монархисты? – удивилась я. То есть, сумасшедших разного толка у нас всегда было полно, но политическим влиянием они почти никогда не обладали.
– Да, они считают, что для большей стабильности нам стоит попросить британского короля о протекторате.
– Что, серьезно?
– И это только на начальном этапе, – сказал Эллиот. – Дальше речь пойдет о возвращении колониального статуса. Они говорят, что независимость плохо на нас повлияла и хотят аннулировать декларацию.
– Насколько реалистичен этот сценарий?
– При нынешнем положении вещей вероятность его осуществления оценивается от трех до трех и семи десятых процента.
– Не так уж мало, – сказала я. Мне было известно множество людей, которые вступали в игру и с гораздо более плохими раскладами.
– При отделении Техаса и тех штатов, что могут последовать за ним, вероятность возрастет до семи-восьми процентов, – сказал Эллиот.
Самое поганое, что это мог быть сюжет с неочевидными ключевыми персонажами. Не политический триллер, где главный герой – молодой харизматичный политик, зажигающий толпу пламенными речами с трибуны и плетущий интриги на заднем плане, а какой-нибудь любовный роман о порочной связи третьего племянника лорда-губернатора с прачкой, отбеливающей ему сорочки и крахмалящей воротнички. И пока мы не найдем и не остановим этих персонажей, история будет содрогаться в конвульсиях и жизнь сотен тысяч, а то и миллионов обычных людей может полететь под откос.
Остается надеяться только, что это не сюжет. И что ситуация как-то сама рассосется.
– Еще что-нибудь? – спросила я.
– Ничего серьёзного, что требовало бы нашего вмешательства прямо сейчас, – сказал Эллиот. – И, тем более, вашего вмешательства.
– Тем не менее, я хотела бы увидеть ваш доклад… ну, скажем, сегодня, в течение дня.
– Конечно, мэм, – сказал он. – В бумажном или электронном виде?
– В электронном, – сказала я. Несмотря на задекларированную перезагрузку наших отношений, видеть его слишком часто мне не хотелось. – И еще вот что. Вы в курсе, что специальный агент Джонсон принял решение оставить службу?
– Нет. Могу я поинтересоваться причинами этого решения?
– Инстинкт самосохранения победил его чувство долга, – сказала я. – Мне нужен список кандидатов на замену.
– Хотите, чтобы я с ним поговорил?
– Нет, – сказала я. – Я уже подписала бумаги.
– Я подготовлю список, он будет у вас в почте вместе с моим докладом. Теперь я могу идти?
– Да, разумеется, – сказала я. – И попросите мистера Бордена вернуться. Если он еще не ушел.
Гарри, разумеется, никуда не ушел. Он вернулся в кабинет, притащив с собой две чашки кофе. Одну из них, ту, в которой почти не было сахара, он вручил мне.
– Тебе определенно нужен секретарь, – сказал он. – У вас там стоит какая-то чересчур сложная кофемашина, и я до сих пор не уверен, что все сделал правильно. Может быть, стоит предложить эту должность Смиту?
