«Да что же это такое? Делают из меня дурачка какого-то», – подумал я.
– Вместо рыбалок и пакетов со шмотками лучше бы говорить по-русски научилась. Поехали, ребята. Не будем лебезить перед этой барынькой, будем трапезничать вином за триста рублей и плавленым сыром за пятьдесят. «Трапезничать», Женя, – это значит есть или, как любят выражаться в ваших кругах, кушать.
Женя поджала губы. Её аккуратный носик втянул побольше воздуха, и она надменно спросила:
– Могу я с тобой наедине переговорить?
Ребята отошли, а мы встали за угол супермаркета. Оказавшись к ней так близко, я почувствовал, как разбух язык во рту и зачесался затылок. Уже много дней мы вели изнуряющую переписку. Несмотря на это, я по-прежнему не представлял, кто передо мной. Воображение заполняло информационные пустоты самыми паточными фантазиями. Тогда ещё Женя была для меня воплощением наивности и элементарности, помещённым в золотую тюрьму, где батя-самодур надзиратель на волю не пускает. В этом сюжете я отводил себе роль спасителя. «Со мной, – думал я, – она поймёт красоту простых вещей». Что под этим следует подразумевать – непонятно. А стоило бы разобраться. Ведь красота простых вещей – это поход в секонд с друзьями и две бутылки пива вечером на балконе. То есть не очень заманчиво.
– Не надо со мной так разговаривать, а то мы никогда не увидимся, понял?
– Мы и так не видимся.
Я испугался: а что, если она не блефует?
– У меня мало свободного времени.
– Ты не работаешь, не учишься и не воруешь.
– Просто я не готова к отношениям.
– Я тоже, поэтому до свиданья без свиданья. У меня вино греется.
– Подожди. Странный ты мужчина. Мы увидимся. Обещаю. Договорились? – Она протянула руку, и я аккуратно пожал её, хотя больше хотелось облизать.
Мы с ребятами пошли на автобусную остановку. Гуляли беззаботные дети, дворник скрёб асфальт, ревела реклама.
– Ну и бабища, – сказала Татьяна. – Заносчивая.
– Принцесска просто.
– Как она такую фигуру поддерживает? – спросил Мишка.
– Засмотрелся! – озлилась Татьяна. – На работе не надо согнувшись просиживать по девять часов, вот и фигура!
– Ты тоже красивая, – сказал Мишка.
Таня отмахнулась:
– Тощая сильно и жопы нет, – и мне: – Откуда ты эту королевичну знаешь?
– Она не королевична. Вполне хорошая женщина, просто ещё в периоде становления. Мы в библиотеке познакомились.
– Где?!
Следующий день я провёл в одиночестве. Прогуливаясь по району, я старался не встретить Анечку. Она частенько стала звать меня в гости или погулять. Иногда внезапно предлагала какие-то странные вещи: «Может, съездим на меловую гору пофоткаться?» Или: «Не хочешь со мной на курсы ударника?» Иногда она присылала фотографии без комментариев, и это была далеко не обнажёнка: кастрюля с чем-то серым, отдалённо напоминающим уху, две книги неизвестных мне авторов, явно купленные на кассе в супермаркете, распустившийся цветок. Видимо, ей хотелось быть хорошей женщиной. Она не знала, что я весь уже заполнен Женей.
В субботу утром не иду зарабатывать. К ребятам вечером тоже. Опять одиночное бытие, бессюжетный вечер. Поглощаю неструктурированную информацию:
«Тайная жена Сталина».
«Признаки рака желудка».
«Чудо света – красные зайцы».
«Тайны Памелы Андерсон».
«Секс во время, до и после Хиросимы».
«Активист, плюнувший на флаг».
Ещё раз: «Секс во время, до и после Хиросимы».
«Минет под прицелом снайпера».
«Минет снайперу».
