– Мы можем поговорить об Эмили? Грейтер сказал, вам известны подробности ее смерти.
– А что он вам рассказал?
– Ничего. Он велел мне повидаться с вами. Правда, тон его был не вполне вежливый.
Мерритт понимающе кивнула:
– Грейтеру пришлось пережить тяжелые времена. Когда он прибыл сюда, то был отнюдь не в лучшей форме. Он слишком долго пробыл на полюсе, бедняга. – Мерритт поднесла к губам чашку с кофе.
– А что с ним произошло?
– Он был старпомом на атомной подводной лодке «Джимми Картер». В результате аварии в реакторном отсеке погибли три матроса. Возможно, авария произошла и не по его вине, но у капитана были более тесные связи с командованием. Все списали на Грейтера, и его карьера закончилась. А потом жена ушла от него к другому – к тому самому капитану, который бессовестно подставил Грейтера и загубил всю его жизнь. Вы можете поверить в такое?
– Он сам вам это рассказывал?
– Господи, да конечно же нет. Вы же встречались с ним. Этот мужчина говорит так, будто каждое его слово стоит десять долларов. Нет, эта информация дошла до нас из других источников. – Агнес посмотрела на свои руки, а затем подняла глаза на Халли. – Хочу дружески предупредить вас как женщина женщину: будьте осторожной с Грейтером.
– В каком смысле осторожной?
– Этот человек, хотя и не совсем в себе, не опасен, но и не без проблем.
– Вы хотите сказать, что, кроме ненависти к женщинам, у него есть и другие проблемы?
– О, да. Он одержимый.
– В клиническом смысле?
– Его, конечно, нельзя признать невменяемым. И я не думаю, что он скверный человек по своей природе. Но когда дело касается правил, он может стать маленьким Гитлером. Так что лучше не пытайтесь обойти его решения.
– Спасибо за предостережение, – поблагодарила Халли. – Ну а что в отношении Эмили?
Мерритт поскребла ногтем корпус стоящего на столике компьютера, словно желая соскоблить что-то прилипшее и чужеродное.
– Это сложно, поскольку надо соблюдать условия конфиденциальности. Вы же не являетесь членом ее семьи, поэтому я не могу…
– Все, что я услышу, останется в этих стенах. Обещаю.
– А почему вас так это интересует?
– Несколько лет назад мы с Эмили вместе работали в БАРДА, в структуре, действующей в составе Центра контроля заболеваний, и были близкими подругами.
– Этого я не знала. – Мерритт, казалось, удивилась и по каким-то непонятным Халли причинам даже огорчилась, услышав эту новость. – Да и никто из нас не знал об этом. Но дело в другом. Все, что произошло, очень печально. Эта молодая женщина была настолько милой и любимой всеми, у нее были отличные перспективы. Такая глупая потеря.
– Что вы хотите этим сказать?
– Возможно, это поможет вам понять, почему я не расположена говорить об этом. Самое печальное заключается в том, что Эмили убила себя.
Халли знала, что это ложь. Одновременно с этим она понимала, как важно до поры до времени сохранить в тайне ото всех то, что ей известно. Она приложила все усилия, чтобы изобразить на лице ужас и испуганно воскликнуть:
– Что вы говорите! Какой кошмар.
– Да неужто это самая трагическая новость, которую вы когда-либо слышали?
– Самоубийство? Эмили Дьюрант? Я не могу в это поверить.
– Я ведь не сказала, что это было самоубийство.
– Вы сказали, что она убила себя.
– Случайная передозировка наркотика. Это не одно и то же.
– А кто определил передозировку?
– Начальник станции, врач и я. Обнаружив ее тело, я написала докладную записку, поскольку Эмили работала под моим руководством. А другие должны были просто подписаться.
