В простонародье грушей называли предмет мужской гордости – тот, что пониже живота. Возможно, другая дама на моем месте и не уловила бы намека, но я часто общалась с солдатами гарнизона и знала почти все их скабрезные словечки. Я не сомневалась, что принц Батисто отлично понимает, как могут быть истолкованы его слова. Что ж, если он хочет поразвлечься в словесном поединке, надо доставить ему такое удовольствие.
- Нет, благодарю, - отказалась я, легко отталкивая протянутую тарелку, - предпочитаю груши из собственного сада. А ваши груши мелковаты, и вряд ли сладкие.
Принц не ожидал отказа, и, потоптавшись на месте, не зная, что сказать, предложил снова:
- Тогда возьмите яблоко или персик...
- О! А их я вообще не люблю, - ответила я с улыбкой, - у меня от них изжога.
Теперь Батисто не нашелся с ответом и поставил тарелку на стол, перед отцом и братом. Я оглянулась и увидела, что король и младший принц смотрят на меня темно и недобро. И если король сразу сделал вид, что моя болтовня его не слишком касается, то принц Марко демонстративно взял персик и вгрызся в золотистый, подрумяненный солнцем бок, продолжая смотреть на меня в упор.
- А для меня нет ничего слаще персиков, - сказал он, прожевав фруктовую мякоть, которая так и брызнула соком. – Они такие нежные и сладкие – испытываешь удовольствие, даже когда держишь их в руках, а уж когда пробуешь на вкус… - он еще раз прикусил крепкими белыми зубами сочный плод.
Я уловила двойной смысл его слов. Разве не женские груди иносказательно называют персиками? Что ж, старший принц вышел из игры, но вступил младший. Посмотрим, насколько он ловок в словесных баталиях.
- Персики, может, и хороши, - сказала я, поворачиваясь к столу и опираясь на балюстраду локтями. – Но вряд ли Санча может похвастаться ими. За все время, что я здесь, мне не попадалось ни одного достаточно аппетитного плода. По-моему, вы прячете их даже от солнца, а без солнца фрукты не растут, увы.
Я говорила про местных женщин, которых суровые мужья и отцы прятали под замок, и младший принц прекрасно меня понял и парировал:
- Мы прячем их не от солнца, а от воров. К тому же, чем меньше солнца, тем мягче и слаще плод. А вот ваши брабантские персики, как я слышал, перезревшие.
Выпад был лишен деликатности, но я только улыбнулась в ответ:
- Лживые слухи ввели вас в заблуждение, мой принц. Брабантские персики – самые нежные и сладкие на свете. Как жаль, что вы никогда в этом не убедитесь – ведь вам не представится случая их попробовать.
- Они так дорого стоят? – усмехнулся он.
- Просто мы не торгуем нашими персиками в Санчу, - ответила я.
Батисто решил вмешаться в наш разговор, и я видела, что его злит, что пальму первенства перехватил младший брат.
- Вот мы и выяснили, что вам не по душе ни груши, ни персики, а что вы любите? – спросил он, придвигаясь все ближе ко мне.
Я снова обернулась к городу, но не для того, чтобы полюбоваться окрестностями, а для того, чтобы оценить мощь двух донжонов – сторожевых башен, которые были прекрасно видны отсюда.
- Так вы ответите мне, госпожа Сафора? – спросил старший принц приглушенно, пододвигаясь ближе. – Я хотел бы узнать, что придется вам по душе…
Он почти касался плечом моего плеча, и пока король беседовал с лордами, которым милостиво позволили подойти ближе, принц Батисто незаметно для всех протянул руку, дотронувшись до моего корсажа с явным намерением проникнуть и дальше.
