- Вам нравится то, что вы видите, мой господин Батисто? – спросила я, и он не уловил насмешки в моем голосе.
- Ничего восхитительнее я никогда не видел, - ответил он с придыханием, только в тот самый момент, когда он готов был погладить меня по обнаженной груди, я плавно отстранилась, и рука старшего принца неловко повисла в воздухе.
Поистине, наглости этих Капра не было предела. И они не желали понимать, что то, что выставлено напоказ, не всегда предлагается на продажу.
- Да, вид отсюда впечатляющий, - сказала я, небрежно указывая на город внизу. – Словно и правда смотришь с высоты птичьего полета, даже голова кружится. Для благородной леди, вроде меня – довольно страшно, но я понимаю, почему вы находите этот вид восхитительным. Наверное, все здесь напоминает вам о доме, о высоких горах, где ваши доблестные предки выращивали своих замечательных тонкорунных коз.
Вслед за моими словами последовала долгая пауза.
Я медленно повернулась лицом к Капра. Ну же, отвечайте. И выслушав ваш ответ именно сейчас я пойму – подчинитесь ли вы Сафоре Брабантской, сделав вид, что не заметили оскорбления, или обидитесь и предпочтете с ней воевать.
5. 4
Мои слова были встречены молчанием. Потом король опустил глаза, а Батисто принужденно рассмеялся:
- Мы живем в Санче с детства, моя госпожа. Ни я, ни брат не помним иллирийских гор.
Что касается его младшего брата, он посмотрел на меня, будто собирался прямо сейчас придушить голыми руками, не прибегая к яду или кинжалу наемного убийцы. Но вот принц Марко усмехнулся, взял с блюда еще один персик и откусил сразу половину.
- Намекаете, что Капра вышли из простолюдинов? – сказал он прожевав. - А ваши предки, госпожа моя Сафора, были сплошь благородных кровей, тут вас упрекнуть не в чем. Но что поделать, если именно вчерашние козопасы обеспокоены этой страной? – Он подался вперед, утвердив локоть о колено. – Спросите себя, кто больше дает Иллирии – вчерашний козопас, который пытается объединить эту страну, чтобы она обрела истинное величие, или горстка высоких аристократов, которые рвут эти земли на клочки, надеясь отхватить кусок побольше?
- Марко, сейчас не время говорить о политике, - сказал король.
- Сейчас не время, потом не время, - сказал младший принц презрительно, бросая обглоданную персиковую косточку на блюдо. - Давайте тогда продолжим разговор про персики и груши. Он ведь более аристократичен. Да, госпожа моя Сафора?
Слуга поднес полоскательницу, Марко сунул туда руку, смывая липкий сок, а потом вытер губы, попросту проведя по лицу ладонью. Наверное, хотел оскорбить меня нарочито грубыми выходками, свойственными простолюдинам.
Неизвестно, как все обернулось бы дальше, но ядовитый ответ не успел сорваться с моего языка. Заговорил король Доминго.
- Прошу извинить моего сына, - сказал он очень учтиво. – Марко молод, поэтому излишне горяч, - он посмотрел на младшего сына и сказал: - Уже почти девять, скоро откроется казначейство. Тебе необходимо быть там, ведь сегодня прибывают налоги из южных земель. Иди, мы тебя не задерживаем.
Принц Марко рывком поднялся из кресла, поклонился отцу, а потом – с излишней старательностью – мне, а потом удалился, шагая широко и сжимая кулаки.
- Ваш сын ничем не обидел меня, мой король, - сказала я. – Он прав. Нельзя давать провинциям слишком уж много воли. И слишком много силы. Это опасно, когда у лордов армия больше, чем у короля.
