Рауль буквально пожирал глазами английский фрегат.
– Какой красавец, – невольно вырвалось у него.
Безусловно, он множество раз видел военные корабли в бухте или на внешнем рейде, но все это было не то. Там они подобно диким зверям были заперты в клетку на потеху публике, а здесь дикое животное освободилось от оков и явило свою первобытную красоту и грацию. Неизвестно чем бы закончилось подобное любование, не успей «мистер суровость» резко оттолкнуть Рауля в сторону, опрокинув на палубу и накрыть собой, ибо за мгновение до этого раздался пушечный залп и десятки бомб, вырвавшиеся из недр 32 дюймовых пушек английского «красавца», устремились в сторону «Везучего» и весьма в некрасивой манере стали рвать на части его деревянную плоть, неся смерть и разрушения. Результат первого залпа был весьма плачевным. Почти весь правый борт французского корвета напоминал изгрызенную калошу, а часть пушек правого борта, были уничтожены или стали непригодны для стрельбы. Еще один успешный залп рисковал стать последним в жизни «Везучего».
Едва последние щепки осыпались на палубу, «мистер суровость» вскочил на ноги и убедившись, что с Раулем все в порядке, помог тому подняться. На корабле царила настоящая паника, которую никто даже не пытался пресечь.
– Куда смотрит капитан! – злобно прорычал «мистер суровость» и гневным взглядом окинул корабль.
– Пойдем малыш, – быстро бросил он Раулю, – нужно срочно найти капитана и помочь навести порядок, пока нас не отправили на тот свет.
В царившем хаосе казалось, только «мистер суровость» сохранил хладнокровие и самообладание. Заметив, что Рауль прибывает в полном оцепенении и растерянности, он схватил его за руку и потащил на капитанский мостик. Через мгновение они были на месте, и их взору предстала весьма печальная картина. Капитан, первый помощник и еще несколько офицеров лежали без признаков жизни, заваленные фрагментами обшивки корабля, а возле штурвала никого не было, что позволяло ему произвольно вращаться в разные стороны. «Мистер суровость» тут же бросился к штурвалу и облегченно выдохнул, рулевое не пострадало, значит сохранялись призрачные шансы на спасение.
Оставшиеся в живых члены команды, лишившись офицеров, впали в панику и стали неуправляемой толпой. Одни пытались спустить на воду шлюпки, другие в страхе забились по углам в надежде пережить атаку, а третьи открыто призывали выбросить белый флаг и сдаться на милость победителя.
Наблюдая за этой сценой с мостика, «мистер суровость» презрительно сплюнул: «Сухопутные крысы». Он обернулся к Раулю, который и сам не был образцом для подражания. Как и большинство команды, он никогда не участвовал в реальных боях, и теперь, оказавшись среди крови, разрушений и каждую минуту рискуя собственной жизнью, Рауль почувствовал оцепенение.
Понимая состояние своего молодого друга, «мистер суровость» подскочил к нему и как следует встряхнул за плечи: «Давай, малыш, твой звездный час настал».
– Что?! О чем ты говоришь?
– Только ты из всех оставшихся можешь заменить старшего офицера, – быстро ответил «мистер суровость».
Рауль находился в плену сомнений.
– Нет, у меня не получится, я всего лишь…
«Мистер суровость» снова бесцеремонно встряхнул его и пристально посмотрел в глаза.
– Доверься интуиции и чувствам, делай то, что подсказывает внутренний голос.
Весьма банальная реплика, но как ни странно она успокоила Рауля. Он почувствовал, как мандраж, охвативший его с началом атаки, начал отступать, а на смену пришли уверенность и хладнокровие, а также четкая картина дальнейших действий.
