Высокая брюнетка расхохоталась в лицо королю. В ту же минуту пол в тронном зале начал медленно опускаться, и отовсюду хлынула вода, заполняя впадину. Дамы закричали и бросились врассыпную. Вскоре посреди тронного зала остались только король и леди Ночь.
– Вы не боитесь промочить ноги? – поинтересовался король, пристально глядя в ее черные, как ночь глаза.
– Нет, Ваше Величество, – язвительно проговорила дама. – Я просто жду, когда вы предложите мне пройти вместе с вами к трону.
– Ах, да, – поцеловав ей руку, проговорил король. – Вы по-прежнему умопомрачительно красивы. Глядя на вас, Стефания, я забываю обо всем на свете.
– Вы заставляете меня стоять в воде, Ваше Величество, а это весьма неприятно, – скривилась брюнетка.
Король легко подхватил ее на руки и понес к трону.
– Я готов носить вас на руках вечно, любовь моя, – прошептал он, прижимаясь губами к ее смуглой коже.
– Не бросайте слов на ветер, – проговорила Стефания, отстраняясь от короля. – Лучше скажите, кто на этот раз играет Лоэнгрина?
– Вы ни за что не догадаетесь, любовь моя, – прижавшись губами к ее щеке, сказал король.
– Ваше Величество? – нахмурилась Стефания. – Людвиг, опустите меня немедленно на пол и отвечайте мне, кто он?
Король отрицательно покачал головой.
– Вы решили подразнить меня? – нахмурилась Стефания.
– Нет, любовь моя, я решил предложить вам угадать, кто он, – проговорил король. – Давайте заключим пари: если вы угадаете, я приму все ваши условия, от которых отказывался прежде. Если же вы не угадаете, то вы примете мои условия.
– Я согласна, – рассмеялась Стефания. – Считайте, что вы проиграли, мой король, потому что узнать исполнителя этой роли мне не составит никакого труда, не будь я Стефания Эвелина Блюм.
– Посмотрим, – хитро улыбнулся Людвиг, усаживаясь на трон. – Посмотрим, любовь моя.
Николь так разволновалась, что не сразу поняла, кто из приглашенных дам, должен стать Эльзой Брабантской. Она долго и внимательно смотрела на короля Людвига, на испуганно-взволнованные лица гостей, думая о том, что не все так просто в этом спектакле, как уверял ее Питер Палмер. Кстати его среди гостей Николь не заметила.
Сон, приснившийся ей накануне, вновь напомнил о себе странным ощущением холода, сковывающим и тело, и сознание.
– Наверное, мне пора исчезнуть, – подумала Николь, шагнув к золотой ладье.
– Постойте, милый Лоэнгрин, – приказала ей высокая брюнетка с черными как ночь глазами. – Скажите, кто вы и откуда прибыли к нам?
Николь лишь улыбнулась и пожала плечами. Стефания подошла к ней вплотную и зашептала:
– Вы так молоды, красивы и загадочны, друг мой, что вам достаточно произнести лишь слово, чтобы покорить мое сердце. Назовите мне свое настоящее имя, Лоэнгрин, и я озолочу вас. Я выполню любое ваше самое заветное желание. У меня неограниченные связи даже в Голливуде. Я – Стефания Блюм. Итак, друг мой, ваше имя…
– Лоэнгрин, – ответила Николь.
– Вы должны назвать мне свое настоящее имя, – потребовала Стефания.
– Это запретный вопрос, который вы не должны были задавать мне ни при каких обстоятельствах. Простите, но теперь я должен удалиться, – сказала Николь, шагнув в золотую ладью.
– Я все равно узнаю твое настоящее имя, – зло выкрикнула Стефания. Николь улыбнулась, послала ей воздушный поцелуй и уплыла на белом лебеде.
Вода постепенно стала спадать, пол вернулся на прежнее место, тронный зал приобрел первоначальную форму. Слуги принесли шампанское. Зал вновь заполнился гомоном и смехом.
