– Скорее, Ни-и-коль, скорее, – голос звучал требовательней и громче.
Николь вскочила с кровати и выбежала в длинный коридор, в конце которого стоял человек, призывно размахивая руками.
– Сюда, сюда, скорее.
Николь побежала быстрее, чувствуя, как стынут босые ноги, а от них холод медленно проникает во все тело, сковывая движения.
– Что случилось? – испуганно спросила она, подбежав к человеку, лицо которого ей никак не удавалось разглядеть.
– Он зовет вас, – послышалось в ответ.
– Кто? – удивилась Николь.
– Питер.
– Питер? Но мы ведь едва знакомы, – проговорила Николь. – Почему он зовет меня?
– Он умирает, и хочет видеть вас, потому что в замке никого кроме вас нет. Идите же скорее, – взволнованно проговорил человек.
– Умирает, но… – прошептала Николь, чувствуя, как подкосились ноги.
Человек распахнул двери, подтолкнув Николь в комнату, где на высоком постаменте стоял стеклянный саркофаг, окруженный свечами. Николь сделала несколько шагов и остановилась, страшась увидеть искаженное гримасой смерти и без того уродливое лицо Питера Палмера. Но в стеклянном гробу лежал вовсе не уродливый старик, а юноша, похожий на рыцаря Лоэнгрина.
– Кто это? – прошептала Николь.
Юноша приподнялся и проговорил, едва шевеля губами:
– Вы пришли, какое счастье. Я уже не надеялся, что увижу вас наяву. Но вот увидел, и теперь могу спокойно умирать…
– Умирать? Но почему? Зачем? – воскликнула Николь, подбежав к стеклянному саркофагу.
– Таков неизбежный конец всех живущих во вселенной, – проговорил он, опуская голову на подушку. – Прощайте, Николь.
– Нет! – воскликнула Николь, протянув вперед руки, желая прикоснуться к темным волосам юноши, но руки уперлись в холодную крышку саркофага.
– Нет, нет, нет, – закричала Николь, забарабанив по холодному стеклу кулачками.
– Выпустите меня! – закричал юноша, забарабанив по стеклянной крышке изнутри.
– Тише, тише, – тронул Николь за плечо человек, приведший ее сюда. – Не кричите, фройлен Николь. Это всего лишь сон. Вы видите сон Питера Палмера. Смотрите внимательно, что произойдет потом.
– Сон? – не поверила Николь, пытаясь заглянуть в глаза человеку, но снова не смогла увидеть его лица.
– Тише, – прошептал человек. – Смотрите.
Николь повернула голову к саркофагу, но его уже не было. Теперь на его месте стояла большая дубовая кровать, на которой сидел темноволосый юноша, похожий на Лоэнгрина, и вытирал влажный лоб белым кружевным платком.
– Я умираю от любви к таинственной незнакомке, – раскачиваясь из стороны в сторону, проговорил он. – Если эта девушка не плод моей фантазии, то я непременно должен увидеть ее. Увидеть, увидеть, увидеть…
– Питер, – прошептала Николь. – Питер.
– Вы?! – воскликнул он, подавшись вперед.
В тот же миг комната превратилась в цветущую аллею, на которой стояли, прижавшись друг к другу, юноша и девушка. Николь не смогла разглядеть их лиц. Холод, сковывающий ее тело, добрался до сознания и парализовал его.
– Пора вставать, фройлен, уже утро, – стукнув в дверь, громко сказал привратник.
Николь открыла глаза, улыбнулась солнечному свету, легко поднялась с постели и замерла перед окном, любуясь высокими горами, глубоким ущельем и стремительным, пенным потоком.
– Уже утро, фройлен, – вновь стукнув в дверь, проговорил привратник чуть громче.
– Ах, как вы несносны, господин управляющий, – тихо проговорила Николь и, повысив голос, сказала: – Я уже встала. Буду готова через десять минут.
