В перерыве я растирал замерзшие пальцы, и мы говорили о баскетболе, о пробках Лос-Анджелеса и о том, почему автоматический голос в гарнитурах Americold такой странный. Карлос сказал мне, что это, конечно, не работа мечты, но ему нравится безопасность, оплата больничных и пенсионный фонд 401(k). «Если вы можете пойти в школу, идите в школу», – сказал он. «Но если у вас нет особых талантов, то и это сойдет». Фрэнк, который сменил свою фирменную шапочку на кепку «Рейдерс», подхватил. «До работы здесь я и представить себе не мог, что такое место может существовать», – сказал он. Сейчас я захожу в магазин и думаю: «Наверное, я выбрал это. То, что мы делаем, – я чувствую, что это незаметно».
«Раньше я видел эти вещи и не задумывался, как они туда попадают», – согласился Карлос. «Ты видишь, как парни в магазине заполняют полки, но как это попадает к ним? Никто никогда об этом не задумывается. Но если бы не я, этой пиццы пепперони не было бы».
«Если вам станет легче, у меня две инженерные степени, и я изучал термодинамику у одного из ведущих ученых в этой области», – говорит Кип Брэдфорд. «Я мог сделать тонну отличных математических вычислений, но не имел ни малейшего представления о том, как работает холодильник».
Брэдфорд – инженер и соучредитель стартапа по производству систем отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха. Хотя его интерес заключается в изобретении будущего охлаждения, после того как я признался в собственном невежестве, он пригласил меня провести апрельское утро с ним в его гараже в городе Паутакет, штат Род-Айленд, и собрать старый добрый холодильник.
Охваченный восторгом от перспективы создать холод с нуля, я похвастался своими планами таксисту, который был впечатлен. «Если бы я знал, как сделать холодильник, я бы вернулся на Гаити и открыл свое дело», – сказал он и дал мне свою визитку, чтобы мы могли вместе начать сотрудничество. «Я буду заниматься импортом для вас, потому что знаю, как доставить вещи на Гаити», – сказал он. «А вы будете делать холодильники».
«Почему бы и нет?» – сказал Брэдфорд, когда я рассказал ему о своем новом перспективном предприятии. Он налил мне кофе, прежде чем мы приступили к работе, а затем жестом указал на верстак, заваленный блестящими медными трубками, зажимами и гофрированным алюминием. «Это до абсурда просто».
Такое беззаботное отношение стало бы шоком для многих поколений ученых, в том числе для многих знаменитостей – Леонардо да Винчи, Фрэнсиса Бэкона, Галилео Галилея, Роберта Бойля, Исаака Ньютона, – которые пытались и не смогли установить, откуда берется холод. Бэкон умер от простуды, когда пытался заморозить курицу с помощью снега; Бойль жаловался, что «никогда не занимался ни одной частью натурфилософии, которая была бы столь сложной и полной трудностей, как эта». В 1600-х годах холод был загадкой, последствия которой были мало изучены, а источник неизвестен. Одни считали, что он приходит с далекого севера, другие – что его истоки кроются в ветре, воде или глубоко под землей, третьи предполагали, что он является свойством невидимых «атомов-фригорификов» или «холодных корпускул».
Рене Декарт, сравнивший уверенность в существовании холода с уверенностью в существовании Бога, ближе всего подошел к нашему современному научному пониманию в своих «Медитациях», опубликованных в 1641 году. «Если верно, что холод – это просто отсутствие тепла, – утверждал он, – то идея, представляющая мне холод как нечто реальное и положительное, не будет неуместно названа ложной».
