Замороженный. Как холодильник изменил нашу жизнь и нас - страница 32

Густавус Свифт добился славы и богатства, охладив и тем самым совершив революцию в американском мясном животноводстве. «Ему не суждено было изменить карты мира или войти в военную историю, – пишет его старший сын Луис в биографии своего отца «Янки со двора», написанной в соавторстве с журналистом Артуром Ван Влиссингеном-младшим, – напротив, он был человеческим инструментом, с помощью которого судьба изменила мировые источники и поставки важнейшего класса продуктов питания». По словам его сына, Свифтом двигали не грандиозные амбиции или желание принести пользу человечеству. Вместо этого его мотивация проистекала из гораздо менее возвышенного места: мании экономить деньги.

В качестве примера Луис рассказал, что одним из мест, которые Свифт любил посещать, был Баббл-Крик – печально известная фекальная открытая канализация, по которой кровь и внутренности с Юнион-Сток-Ярдов попадали в реку Чикаго. В романе Эптона Синклера «Джунгли», беллетризованном рассказе о работе на городских мясокомбинатах, есть объяснение того, как канализация получила свое прозвище: «Жир и химикаты, которые в нее заливают, претерпевают всевозможные странные превращения, что и послужило причиной ее названия; она постоянно находится в движении, как будто в ней кормятся огромные рыбы или в ее глубинах резвятся великие левиафаны. Пузырьки углекислого газа поднимаются на поверхность, лопаются и образуют кольца шириной в два-три фута. То тут, то там жир и грязь застывают, и ручей похож на пласт лавы; по нему разгуливают куры, кормятся, и не раз нежданный чужак начинал прогуливаться по нему и на время исчезал».

Свифт точно знал, где находится сточная канава его предприятия, впадающая в Баббли-Крик. Рискуя испортить ботинки, он регулярно ходил туда, чтобы проверить, нет ли жира в сточных водах, вытекающих из его упаковочной фабрики. Если это удавалось, кто-нибудь обязательно узнавал об этом. «Отец не считал нужным слишком щадить чувства человека, нуждающегося в исправлении, наставлении или обличении», – писал Луис. «Он считал, что если с человеком нужно поговорить, то разговор должен быть решительным и по существу».

Разочарование Свифта не было свидетельством развитой экологической совести. Скорее, он ненавидел отходы, а жир в «Пузырчатом ручье» – это жир, который не был монетизирован в виде маргарина. Он был потрачен впустую – «а для моего отца любое расточительство было слишком большим!».

Луис приписывал бережливость отца своим предкам, «которые на протяжении двухсот пятидесяти лет вели не слишком равную борьбу со скупыми песками Кейп-Кода». Родившись младшим сыном в семье из двенадцати человек в крошечной деревушке Сагамор, штат Массачусетс, незадолго до масштабной депрессии 1840-х годов, Свифт «не имел особых шансов». Но у него был проницательный взгляд на отходы, его старшие братья были мясниками, и он достиг совершеннолетия как раз тогда, когда натуральный лед начал внедряться в пищевую промышленность. -

A

начале XIX века, когда Фредерик Тюдор впервые начал поставлять и продавать лед, более девяти из каждых десяти американцев все еще жили в сельской местности и питались тем, что могли вырастить или собрать и сохранить. Поскольку доступность продуктов питания все еще была сезонной и местной, в 1800 году не существовало среднестатистического американского рациона, а бедные, коренные или порабощенные люди часто не могли получить достаточно пищи. Тем не менее, исследователи сходятся во мнении, что большинство американцев до Гражданской войны вполне обеспечивали себя питанием, состоящим из кукурузы, пшеницы, овса и мяса – много мяса, больше, чем мы едим сегодня, будь то белка, бобер, соленая и маринованная свинина или свежезабитая осенью говядина. Остальное составляли животные жиры и молочные продукты, только что снесенные яйца весной, рыба, если она была доступна, и свежесобранные, и высушенные, маринованные или засахаренные фрукты и овощи.