– Тикаем дальше?
– Тикаем ищщо дальше!
Погоня продолжилась, правда, после первых потерь участники рейда стали аккуратнее, и, следовательно, медленнее. Основу строя теперь составляли персонажи в какой-никакой броне, готовые принять новый неожиданный удар.
Тот и вправду последовал, но не из-за очередного куста, ямы или угла дома. Просто один из игроков неожиданно столкнулся с рыжеволосой девушкой, взявшейся как будто из ниоткуда. А на деле она просто стояла неподвижно в невидимости. Девушка задорно подмигнула ему поочередно своими разноцветными глазами и вдруг взвизгнула так, что часть рейда попадала на землю, схватившись за уши, а остальные оказались дезориентированы как после светошумовой гранаты.
Любой жрец в определённый момент выбирал себе бога-покровителя. Это было не только частью истории мира «Хроник раздора» или некой данью классике, а вполне себе влияющим на игровой процесс действием. Одни покровители усиливали лечебные таланты, другие сосредотачивались на усилениях для других персонажей, третьи предоставляли возможность наносить весьма солидный урон различной нечисти… Фиона поклонялась богине хаоса, ночи, сыра, душевнобольных и просто всяческого беспорядка – Никт. Та в ответ любезно позволяла применять «извращённые» версии «обычных» жреческих заклинаний и способностей.
«Крик банши», заставивший часть рейда кататься по земле, а остальных осоловело бродить туда-сюда, изначально был всего лишь слабеньким массовым воодушевлением. Заклинанием, мягко говоря, специфичным уже хотя бы ввиду того, что крайне мало какие монстры в игре в принципе пытались давить на мораль, не говоря уже про успешность сих мероприятий.
Паника из-за низкой морали в игре выглядела как трясущийся, слегка затемненный экран вкупе с заторможенными действиями, что, конечно, дезориентировало, особенно в первые разы, но привыкнуть было можно. Никт же своей «милостью» превращала данное заклинание не в ультимативное оружие, но в весьма серьезный инструмент, особенно в сражениях с другими игроками.
Финальную точку в этом противостоянии поставил Оулле. Выскочив из дома Петловича, он налетел на ту самую примеченную сыгранную тройку игроков, отвлекая их от жрицы. Дворфы, как и ожидалось, оказались единственными из рейда, кто ещё хоть что-то пытался сделать. В то же время остальные «каратели» либо уже воскресли в Амбваланге, либо разбегались куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда.
Прикрывая Фиону, которой требовалось определённое время на то, чтобы снова стать лекарем, Оулле принял неравный бой. В принципе всё, что от него требовалось, – это дождаться, пока Фалайз и Тукан, не желавшие получать по ушам криком, который не разбирал, кому выводить из строя барабанные перепонки, вернутся обратно.
Впрочем, рахетиец не стал смиренно ждать, когда его противники перейдут в атаку, а сам бросился вперёд, путая их неритмичными, неравномерными, очень резкими движениями. При этом он был невероятно быстр и ловок, а бил так, чтобы «добавки» никому не потребовалось. По некоторой неловкости чувствовалось, что с двуручным мечом Оулле не очень уверенно обращался, и это всё – далеко не пик его возможностей.
Первый дворф даже не успел толком замахнуться своим кривым и ржавым тесаком. Второй смог среагировать, но был недостаточно быстр, за что и поплатился полоской здоровья, так ничего и не добившись. А вот третий сделал финт, довольно распространённый в играх: прекрасно осознавая, что ему конец, он бросился в отчаянную атаку с таким расчётом, чтобы удар булавы в любом случае угодил в цель, пускай даже и посмертно.
