- Это та самая комната, запертая на ключ? – я внимательно следила за выражением лица Гарри. И он пристально наблюдал за мной.
- Верно.
- Я бы хотела взглянуть на ту комнату. Если это возможно, конечно. – Властным тоном произнесла я.
- Нет, это не возможно. – Произносит Гарри сразу, после моих слов. – Ключ от этой комнаты потерян.
- Правда? – не верю я.
- Да, уже давно туда никто не заходил.
- А если дверь взломать?
- Госпожа, - было видно, терпение парня на меня было на исходе, он держался из последних сил, чтобы не нагрубить мне, и, признаться, это меня только подзадоривало, - я вам советую забыть об этой комнате.
- Почему? – наивно я захлопала ресницами.
- Если комната заперта на ключ – значит, так нужно было для прежних хозяев замка. Поверьте, и так будет лучше для вас. Если у вас нет больше ко мне вопросов, позвольте мне идти работать дальше.
Не дожидаясь «моего разрешения», Гарри тут же «откланялся».
- Но зачем нужно закрывать чердак с ненужными вещами? – крикнула вслед управляющему. А тот даже не обернулся, сделал вид, что не слышит меня. Гад.
- О! У меня же есть книга из той комнаты! Вдруг там написано что-то интересное для меня. – Шепотом произношу я.
А потом меня осенило. Книга наверняка написана на недоступном мне, английском языке. А если это так, то мне, обученной немецкому языку, нечего ее даже пытаться открывать.
Но любопытство всегда берет вверх. Вновь спрятав книгу в подмышку, я тотчас отправилась в свою комнату, трусливо оглядываясь назад.
8. Глава 8
С облегченным вздохом я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь привести в порядок дыхание. Закрыла глаза. Я все еще ощущаю свое учащенное сердцебиение. Давно мой организм не получал такого количества адреналина. И все это в один день.
Ах, бабуля, знала бы она, через что мне приходится проходить, чтобы заполучить оставленное отцом наследство. Может, сжалилась бы тогда надо мной, своей родненькой, кровиночкой, и разрешила бы мне вернуться домой?
Заставила себя отойти от двери, и включила свет (стало уже темнеть, солнце садилось за горизонт и светило не так ярко, как днем), я сразу же бросилась искать ножницы.
Нашлись только маленькие, косметические ножницы для ногтей.
Приземляюсь на мягкую кровать, и тотчас аккуратно принимаюсь разрезать веревки, что были обмотаны вокруг книги.
Итак, с этим я справилась на отлично. Теперь самый волнительный момент – медленно, дрожащими руками открываю книгу, отлипая первый листок от второго (все листы слиплись друг к другу от того, что давно никто не открывал книгу) и….
- Ёбушки-воробушки! Да тут же все написано на русском языке! – восклицаю я, и быстро пробегаюсь глазами по ее первым строкам:
«Осень. 1780 год. Самый неурожайный год из всех, что когда-либо я видел. Ужасный, страшный для всех год. Крестьяне голодают, им нечего есть, умирают их дети от неизведанной нам болезни. Слово "проклятие" все чаще слышится во дворце, что даже я начинаю в него верить….»
- Госпожа! – вдруг в комнату врывается Пенелопа и я тотчас, захлопнув книгу, прячу ее себе под подушку.
- Да? – вполне неуверенно отвечаю я.
- Что-то не так? – она что-то заподозрила. Неужели видела, как я прячу книгу под подушку?
- Это я вас хочу спросить, что произошло? Врываетесь в мою комнату, без единого стука и без моего разрешения…. А если бы я здесь с мужчиной решила уединиться? Что тогда делали бы вы, ворвавшись ко мне?
