Западная культура как источник духовного краха человека - страница 9

Одновременно среди белых американцев в США с конца 1990-х наблюдается «эпидемия боли». В 2011—2013 году каждый третий белый американец среднего возраста обращался к врачам с жалобами на хронические боли в суставах, а каждый седьмой – на ишиас (невралгию седалищного нерва). Возможно, это является побочным негативным следствием, вызванным массовым использованием обезболивающих (прежде всего опиатов), широко доступных в аптеках США начиная с середины 1990-х годов.

В период с июля 2010 по июль 2011 года белые дети в США составили 49,6 % всех новорождённых, то есть впервые за всю историю Штатов белых рождается менее половины от общего числа всех новых детей. На 1 июля 2006 г. белые нелатиноамериканцы составляли 66,4 % населения США, хотя не так давно их доля составляла 76 % (1990 г.) и 88 % (1965 г.).

Исследование The Atlantic and Aspen Institute показало, что лишь 28 % теперь считают наличие семьи важным элементом американской мечты, а наличие детей – лишь 14 %. В 2015 году впервые со времён оккупации Калифорнии в 1850 году, количество латиноамериканцев в ней (14.99 млн) превзошло белых (14.92 млн). Причём динамика вытеснения белых поражает своей скоростью, для сравнения – в 1990 белых было 17.03 млн, а латиноамериканцев – лишь 7.69 млн. И подобные новости – лишь верхушка айсберга, под которой скрываются, например, такие факты – с декабря 2007 года, то есть после первой волны суперкризиса, 75 % всех новых рабочих мест в США досталось эмигрантам, родившимся за пределами США[12].

Революция есть закономерный вариант развития человеческого общества, замена старого новым. Как мы выше указали, принципиальная ломка сложившихся традиции закономерно вызывает боль и страдания миллионов людей. Поэтому, часто исполнителями таких трагических процессов выступают молодые люди, у которых отсутствует привязанность к старым ценностям. Большевиков поддержала российская молодежь, за Гитлером шло молодое поколение немцев и так далее. Правда, согласно закономерностям революции именно они становились первыми жертвами нового.

Поэтому Кабаков В. отмечает следующее. «Берусь утверждать, что моральные запреты и табу в человеческом обществе, прежде всего в религиозной морали, играли и играют главную роль в развития человека и общества. А в воспитании, пока маленький человек живет во многом как животное, запреты не только уместны, но и необходимы, потому что ребёнок не различает добра и зла, и научить такому различению – забота и обязанность взрослых – родителей и учителей. И в отличии от культуры отрицания, такие запреты и табу, служат сохранению культурных, социальных и религиозных, в том числе бытовых традиций в человеческом обществе»[13].

Культурная революция неолиберализма, культура отрицания которой является одной из ее форм, рассматривается в контексте трансгуманизма. То есть, изменение мировоззренческих основ личности и всего общества является стратегической целью ультраглобалистов. Которые стремятся сформировать новый объект эксплуатации людей для продолжения получения прибылей в условиях цифровизации и виртуальной реальности. Теоретики построения нового общества всеобщего равенства и счастья хорошо понимают, что без полного «стирания» прежних норм и ценностей, исходящих от монотеизма, трансгуманизм невозможен.

Поэтому Кабаков обращает внимание на эту проблему следующим образом. «Возвращаясь собственно к культуре отрицания, надо отметить, что одним из главных отрицаний в наше время – это отрицание религиозной веры. Секуляризм, стал одним из проявлений молодёжной культуры, хотя формально, в Америке, как впрочем и вообще на Западе, «верующих» очень много. Но это вера фарисеев, вера напоказ, которая позволяет тому же Байдену продвигать идеи гомосексуализма, всерьёз говорить о множестве гендеров и положительно оценивать однополые браки, как показатель свободы совести и прав человека. А ведь Байден считает себя ревностным католиком и ходит на службы – эта двойственность и неискренность, тоже одна из черт культуры отрицания!»