Покатав племянников по городским улицам, Вадим подвёз их к комплексу зданий на проспекте Ленина и, свернув на перекрёстке, остановил машину.
– Вот этот комплекс называется «городком чекистов», – указывая рукой на облезшие пятиэтажки, сообщил он. – Между прочим, памятник архитектуры федерального значения. Здесь четырнадцать корпусов, в которых располагаются четыреста сорок четыре квартиры.
– Знаю, не раз проезжал мимо, – вздохнул Кирилл.
– Хорошо, возможно, вы и бывали здесь, – не стал спорить Вадим. – Может быть, в краеведческий музей приезжали. А известно ли вам, племяннички, что этот городок – конструктивистский ансамбль в квартале проспекта Ленина и улиц Луначарского, Первомайской и Кузнечной?
– Известно, мы же в Екатеринбурге живём, – поморщился Кирилл. – Только не пойму, к чему ты клонишь, дядя?
– Так вот, – будто не услышав его, продолжил Вадим, – городок состоит из четырнадцати корпусов: восьми жилых и одиннадцатиэтажного общежития. Здесь имеются поликлиника, столовая, прачечная, ясли, дом культуры, магазины, общественная баня, парикмахерская, детский сад и клуб с концертным залом. Жилые корпуса городка выстроены пилой. Вместе строения образуют закрытый двор, доступ в который во времена СССР был ограничен.
– Послушай, дядя, для чего ты нам всё это говоришь? – заподозрив неладное, насупился Кирилл. – Ты для чего нас привёз сюда? Мы что, в одном из этих сараев жить будем?
– Вот именно, для этого я сюда вас и привёз, – улыбнулся Вадим. – Жизнь в коттедже даже для взрослых обременительна и затруднительна, а здесь… В двенадцатом корпусе жил ваш дедушка и его сыновья, то есть я и ваш папа… Здесь центр города, дома считаются элитными, и вы, кстати, рядом со мной будете. Я здесь недалеко живу.
Вадим провёз племянников по городку и остановил машину у корпуса номер двенадцать. Выйдя из машины, они вошли в подъезд и поднялись на третий этаж.
– Вот здесь вы будете жить, парни, – открыв дверь и пропуская в квартиру племянников, сказал Вадим. – Эти хоромы принадлежат только вам двоим при условии, что вы будете вести себя тихо, не беспокоить соседей, и они не будут строчить на вас жалобы.
– А если будут «строчить»? – переступая порог, сказал Кирилл, беря за руку брата и потянув его за собой. – Сам знаешь, дядя, что на соседей угодить трудно. Да мы и отвыкли жить с кем-то рядом вообще.
– Да, я понимаю, – кивнул Вадим. – Вы привыкли жить в коттедже, и квартира для вас что-то вроде сарая для живности.
– Нет, эту квартиру мы хорошо знаем, – сказал Кирилл, вращая туда-сюда головой. – Здесь когда-то жил наш дедушка. Папа привозил нас сюда пару раз и показывал.
– Здесь жили когда-то не только ваш дедушка, но и бабушка, – уточнил Вадим. – Теперь ты с Мариком будешь здесь жить. Этот «городок» – мечта многих горожан, но не всем по карману купить здесь жильё.
– Да не убалтывай ты меня, дядя, лучше скажи, как платить будешь, – ухмыльнулся Кирилл. – Эта квартира, как и всё имущество дедушки в Екатеринбурге, тоже принадлежала моему отцу по дедушкиному завещанию. Так почему ты перевёз нас сюда, когда мы могли бы и там проживать дальше?
Вадим замялся. Вопрос племянника смутил его.
– Понимаешь ли, вот какая штука, Кира, – заговорил он, соображая, как доходчивее объяснить мальчику причину переезда его и брата из коттеджа в квартиру. – Я здесь живу неподалёку и могу чаще навещать вас. А коттедж расположен далековато от центра, и я…
