– Я наблюдаю, – спокойно, снова закрыв глаза, когда её голова вернулась в естественное положение, сказал Леон.
Леону же, напротив, было сорок пять лет, но выглядел он тоже больно уж молодо для своих лет, хотя азиатов в родословной у него не было: он не мог этого знать наверняка, а лишь отталкивался от своей европеоидной внешности. Такая внушающая разница в возрасте возникла в условиях их странной встречи: случайности правят вселенной, и чем страннее их обстоятельства, тем сильнее связываются сердца.
– За чем наблюдаешь? – ещё ближе приблизила своё лицо Мизуки.
– За красотой.
– Но ведь твои глаза закрыты, глупенький.
– В зрении лишь отражение – красота кроется в душе. С закрытыми глазами я всё равно вижу тебя.
Подтянувшись к нему в упор и улыбнувшись, Мизуки нежно поцеловала его в губы своими слегка пухлыми губами, которые Леон про себя всегда называл «зефирками». Тихая улыбка расползлась тенью по его лицу, поверх которого спадали темные волосы с мелкой проседью, слегка развевающиеся от легкого ветерка.
– Опять плохо спалось? – полушепотом спросила она его на ухо.
– Немного. Знаешь, я никогда не боялся темноты и совсем не хочу начинать. Пусть глаза мои будут всегда закрыты, если это избавит меня от страха.
– Нельзя всегда быть сильным, милый. Порой можно позволить себе слабость, заболеть, чтобы была возможность выздороветь. Покуда ты борешься, тебе лишь сложнее. Нет ничего постыдного в желании сделать шаг назад, планируя затем шагнуть вперёд на десять.
– Всё в порядке, солнышко. Я же не мучаюсь – это всего лишь медитация по ту сторону темноты и света. Дисциплина сознания.
– Порой твоя дисциплина, которую ты называешь «достижением человеческой воли», – сделав голос как можно глубже, дразнила она его, – лишает тебя всякой человечности.
Леон открыл глаза и пронзительно взглянул на Мизуки.
– Ты права. Прошлое часто лишает нас настоящего.
– Ничего, милый… Ты так и не надумал мне рассказать, что тебя так гложет?
– Я дал себе обет, что не стану тревожить эту могилу.
– Но мне кажется, что это скорее она тебя тревожит.
– Не всегда… Порой бывают дни, когда совпадает множество интересных факторов: погода, физическое расположение в пространстве и состояние духа, ароматы и запахи, окружающие тебя, чувства, теплящиеся в груди, мысли, кружащиеся в голове. Бывает, что всё их невообразимое множество комбинаций совпадает с теми вариациями, что были в далёком прошлом. Было у тебя такое? Протекаешь свой день, и тут вдруг резкий поток на мгновение окунает тебя в прошлое, словно ведро ледяной воды, вылитое на тебя в раскаленную жару, – уже не чувствуешь сполна, но всё ещё помнишь этот ледяной укол. Словно меткий удар кинжала. Словно молния средь белого дня.
– И сейчас тоже была молния? – голос её всегда был мягок, спокоен и очень трепетен, подобно материнской заботе. Так бы его описал Леон, никогда не знавший своей матери.
– Молния… Хм… Скорее снег, пошедший в июне. Ты видишь, как медленно хлопья спускаются с неба, и предвкушаешь то, что они тебе несут в этот раз.
– Предвкушаешь? Разве это приятное ощущение?
– Нет, но оно познавательное. Ничто не погружает тебя вглубь себя так, как то делают кошмары. Сны очень красноречивы, но уста кошмаров вышиты золотом. Лишь научись слушать.
– А что будет, когда ты научишься их слушать?
– Надеюсь, что тогда есть возможность примириться с самим собой.
