Глафира присела на корточки рядом с креслом актрисы и посмотрела снизу вверх. Это было беспроигрышно: любого заинтересует такой маленький и незначительный человечишка, которого легко унизить мгновенно, одним движением колена. Подобная власть играет злую шутку с поддавшимися на такую уловку.
– А вы понимаете, что мы, уборщицы, тоже гениальны и тоже обладаем Божьим даром? Только он у нас другой. Никогда не замечали, что уберет одна, и сразу здесь же возникает бардак, а уберет другая – и можно месяц к этому месту не прикасаться, только пылинки сдувать…
У вас же тоже есть талантливые-талантливые, а есть просто актриски, владеющие мастерством… Так же и у нас: есть талант убираться так, чтобы место светилось чистотой. Просто надо любить свой талант, и все получится! А мне показалось, что вы стали своим тяготиться…
– С чего вы решили? – насторожилась актриса.
– Обычно актер, отдавший себя на сцене целиком, без остатка, возвращается эмоционально полным сил, да так, что через край, да так, что не знает, куда деть! А вы притащились еле живая… Глафира медленно погладила руку актрисы.
Тело актрисы ответило легкой дрожью на этот странный, непрошеный контакт.
Захотелось плакать. Она сдержалась.
– Я правда устала. Театр, съемки – это нормально! Но эта жизнь блогера напоказ изматывает и доводит до ручки! Позитив от спектаклей не перекрывает того негатива, который льется из сети: не так сидишь, не так стоишь, не то жрёшь: слишком скромно, слишком дорого, не так одета – слишком просто, слишком вычурно, не то сказала тому, не так посмотрела на этого. Я предназначена показывать людям то, что играю, а не свою жизнь!
– Перестаньте! – Глафира встала резко и серьезно посмотрела на сидящую актрису, теперь сверху вниз. И та позиция: снизу, на корточках, дала теперь ей право смотреть на нее сверху, давая советы, невзирая на ранг профессии.
– Что перестать?! – опешила актриса.
– Перестать быть нараспашку! Вы имеете право давать людям то, что хотите отдавать, и не давать то, чего не хотите.
– Но они ждут, они требуют…
– А потом распинают, когда вы не соответствуете их ожиданиям…
– Это точно! – актриса согласилась, а потом мгновенно поняла аналогию.
Глаза расширились, мысль начала судорожно работать, приводя в порядок внешнее устроение души.
Глафира молча наблюдала, чуть заметно улыбаясь.
– И вы считаете, что я могу обойтись без всех этих бесконечных стримов и видосиков, фоток и нескончаемой погони за новым ракурсом? – искренне спрашивала актриса, забыв, что перед ней уборщица.
– Абсолютно точно! Вы в этих фотках тиражируете и теряете себя! Вы становитесь доступной и, в конечном счете, неинтересной. Кому-то эта доступность приносит кайф и наполняет энергией. Только не вас. Вас она истощает, не оставляет ничего для живого зрителя и себя…
– Вы правы, – лицо актрисы просветлело. – Я не могла решиться и, кажется, начала зависать в таком тупике, что это простейшее решение даже не могло найти тропинку к моему сердцу, чтобы навести там порядок, как вы верно заметили. Почему мне никто не сказал этого раньше?
– Им не приходит в голову, что актрису это может тяготить… А вы не хотели ни у кого просить помощи!
– Спасибо вам! Вы уверены, что вы – уборщица? – широко улыбнулась актриса.
– Можно сказать – уборщица, можно сказать – что-то большее… Все мы в какой-то мере уборщики… В голове тоже стоит убираться, – улыбнулась Глафира. – Я пойду… Мне пора, извините!
