– Не повезло ей. Это всё, что знаю.
– Это почему?
– Ну, она красивая же. Камиль Испаич своё возьмет, пока не надоест. А потом побьет сильно и в гостиный двор отдаст деньги зарабатывать. Она там много заработает… Папа говорит, что за такую красоту и нескольких монет не жалко. Наверное, остальные дядьки тоже так думают.
Почему то я даже не смутился от того, с какой проницательной точностью парнишка об этом рассуждал. Судя по его деловому складу ума и явному желанию казаться старше, чем он есть, это было вполне закономерно. Похоже, судьба у Айгуль и правда была не завидная. Но это были не мои проблемы.
Я кивнул и выпустил очки. Паренёк тут же радостно нацепил их на нос и забрался на своё прежнее место на вершине песчаной кучи.
Я бросил взгляд на ярко-белый солнечный диск. Полдень уже миновал, и на земле начинали появляться отчётливые тени. А мне ещё предстояло до наступления темноты разобраться, насколько сильно я отклонился от своего маршрута и по какой дороге мне лучше на него вернуться.
Я фыркнул и, быстро забравшись в машину, повернул ключ зажигания. В тягучем воздухе тут же раздалось послушное урчание мотора. Стараясь не думать обо всём услышанном, я выжал сцепление, врубил передачу и нажал на газ. Под колёсами зашуршали мелкие камешки, и придорожная лавка медленно проплыла мимо меня, исчезнув из поля зрения.
Солнечный свет, отражающийся от белёсой поверхности дороги, слепил глаза. Засунув руку в бардачок и сдвинув в сторону холодную флягу, я достал ещё одни солнцезащитные очки. Точно такие же, которые выманил у меня маленький барыга. Только эти были абсолютно новыми, даже не тронутыми налётом чёрной сажи. Удар Великой Катастрофы этот незатейливый артефакт прошлого пережил в большом грузовом контейнере, навсегда оставшемся лежать в кювете одной из дорог вместе с обломками грузовика, который его перевозил. Оторвав от дужек цветастые картонные этикетки, я быстро нацепил очки на нос. Их в моем бардачке валялось ещё с десяток.
За всей этой вознёй я миновал последний жилой дом посёлка. Дорога плавно поднялась над поверхностью земли, превратившись в широкую насыпь. Судя по тому, как хорошо она сохранилась, без работы тяжёлых бульдозеров здесь не обошлось. Что ж, если на заднем дворе лавки стояла исправная БМП-2, то не стоило исключать наличие и другой гусеничной техники.
Надо было признать, что оставленный населённый пункт со всеми его оградами и ветряками производил очень хорошее внешнее впечатление. Жаль, что внутри всё починялось такому неприятному человеку, как Камиль. Впрочем, люди жили и, видимо, особо не жаловались. Значит, их всё устраивало. И кто я был такой, чтобы нарушать тамошний порядок вещей.
По обеим сторонам от насыпи попадались ржавые остовы опрокинутых на бок автомобилей, с которых давно было снято всё, что представляло хоть какую-то ценность в хозяйстве. Сейчас их мятые бока зарастали высокой серой полынью, пряный запах которой висел в жарком воздухе. Миновав плавный подъём, я наконец-то увидел бензоколонку.
Рядом с небольшим зданием стояла белая побитая «Нива» её владельца. Вокруг, как и было положено подобному строению, валялись различные железки, сквозь которые всё так же прорастала вездесущая трава. Большие масляные пятна въелись в серо-коричневую почву в тех местах, где когда-то стояли цистерны с запасами ГСМ. Сами колонки уже давно превратились в такой же ржавый хлам, как остовы машин, которые я миновал.
