Коллективное оружие, когда действительно «один за всех и все за одного», когда оплошность любого номера расчета грозила в лучшем случае двойкой для всей батареи, а в худшем – выводом из строя техники и гибелью личного состава. Мы любили её. Даже офицеры, изучавшие в училищах более современную технику, быстро свыкались с тем, что многое надо делать своими руками.
Я начал службу с низшей должности – старший оператор наземной кабельной сети. Мое рабочее место, а точнее боевой пост при подготовке ракеты к пуску, находился в машине подготовки. За три года службы в стартовой батарее, как мы говорили «на старте» я освоил несколько специальностей.
И вот я – командир стартовой батареи, комбат. Двадцатипятилетний старший лейтенант на майорской должности, я был благодарен своим учителям, товарищам, семье, судьбе и бесконечно счастлив.
Заботы о личном составе, казарме и технике, организация учебного процесса, партийные и комсомольские собрания, все это утомляло очень сильно. А отдыхал я на КЗ. Нет, конечно, не физически. Отдыхал душой. Работу комбата на старте при подготовке ракеты к пуску, я знал хорошо. Но, до назначения комбатом я был только НДБР – начальником дежурного боевого расчета. И вот первое КЗ, на котором я – уже штатный комбат.
Для оказания помощи и контроля на старт прибыл зам. командира дивизиона майор Макаров. Он говорил «окая» «моёр Мокаров», а мы «за глаза» так его и называли. Сам в прошлом откомандовавший батареей более 6 лет, он был не только хорошим проверяющим, но и отличным учителем. Не уходя со старта, он ни разу не вмешался в мои действия, а только делал пометки в блокноте.
Время летело быстро. Уже на первом часе работы мы перекрыли несколько нормативов и сэкономили несколько минут. Все шло как нельзя лучше. Вот уже закончилось прицеливание, началась имитация заправки. Доклады о ходе работ поступали своевременно. Вот и финал.
Проверив исходное положение перед пуском на старте, я бегу в «тройку», сооружение, где стоит машина подготовки и находится пуль пуска. Быстрый взгляд на транспаранты, команда оператору «ключ на Пуск, вык. МА» и мы выскакиваем из машины. Ступеньки и узкая дверь в пульт пуска, включена громкая связь с командным пунктом дивизиона.
– Пятьсот пятый! Докладывает командир первой стартовой батареи старший лейтенант Терехов. Ракета прицелена по азимуту…, полетное время… введено, исходное проверено, к пуску готов! – отбарабанил я как из пулемета.
– Терехов, посчитай до десяти. – прозвучал как гром среди ясного неба голос командира дивизиона подполковника Панова Виталия Андреевича.
– Раз, два, три… – торопливо начал я.
– Отставить! Медленнее и четче!
Я ничего не понимал. Что там командир дивизиона? Я за секунды борюсь, а он… Но я привык выполнять приказы и неспешно начал:
– Один, два, три… – четко выговаривая каждое слово.
– Вот, теперь докладывай, четко и внятно, – прозвучало из динамика. Я повторил доклад.
– Первая – пуск, – услышал в ответ.
– Есть пуск.
– Оператор, внимание, Пуск два…
И после доклада о загорании штатных транспарантов я останавливаю секундомер. Докладываю командиру дивизиона о времени, затраченном на подготовку к пуску и прошу:
– Только Вы 40 секунд отнимите, товарищ подполковник, я первый раз…
– Ты как азбукой Морзе из пулемета протараторил, а я азбуку Морзе расшифровывать не должен. По времени все равно «отлично». Разбор проведет майор Макаров. Да, поздравляю с первым самостоятельным КЗ
