Записки трейдера. Мальдивы - страница 12

– Мне больно тебе об этом говорить, но коралловый песок – вот это белоснежное чудо – это какашки рыбы-попугая. Она поедает и переваривает мёртвые кораллы, а то, что осталось, выходит из неё в виде песка. По некоторым оценкам, одна рыба-попугай может произвести около ста килограммов песка в год. Кстати, когда ты лежала на нём, обратила внимание, что он не нагревается, в отличие от обычного кварцевого песка?

Наташа уже была на ногах и присела-таки на край соседнего шезлонга.

– Я не думала об этом, но сейчас, когда ты сказал… Да, он даже не тёплый, а как будто прохладный.

И без всякого перехода, как о чём-то давно наболевшем и выстраданном, заявила:

– Я есть хочу!

Из всех видов столов, дарящих людям удовольствия: карточный, шахматный, бильярдный, массажный, я предпочитаю обеденный, поэтому Наташины слова нашли живой отклик в моём желудке и были восприняты с воодушевлением.

До закрытия ресторана оставалось не так много времени, аппетит же после купания у нас разыгрался нешуточный, поэтому мы по-быстрому ополоснули ноги под краном, чтобы не заносить песок в бунгало, переоделись и отправились перекусить.

Особенностью нашего острова было то, что его нельзя было обойти вокруг по береговой линии, шлёпая босиком по песочку прибрежной полосы, как я любил это делать, отдыхая на других островах. За каждой виллой закреплялся свой кусочек пляжа и прилегающей к нему территории, на которую никто посторонний попасть не мог.

Обогнуть остров можно было по внутренней, пролегающей в саду дорожке, соединяющей все объекты инфраструктуры и места общего пользования.

По ней, утопающей в зелени и местами усыпанной облетевшими розовыми лепестками бугенвилии, мы и топали сейчас в ресторан. Деревья, по пути следования, украшали цветущие орхидеи всех цветов и оттенков, растущие в декоративных горшочках из оболочек кокосовых орехов, наполненных почвосмесью и закреплённых на стволах.

Как же светло, безмятежно и радостно было у меня на душе! Я упивался красотой окружающей природы и свободой. Все заботы и тревоги, ещё недавно отравляющие мне жизнь, я стёр из памяти, как пыль со стола. Наш отпуск только начался, но и с его окончанием, мне не придётся возвращаться на работу и видеть каждый день опостылевшую высокомерную рожу шефа.

Я вышагивал босиком в бриджах защитного цвета длиной чуть ниже колен и белой футболке с рисунком контуров Красного моря и его подводных обитателей, памятью о Шарм эль Шейхе. Песок на дорожке, по которой мы шли, был утоптан до твёрдости бетона и мои ступни не испытывали ни малейшего дискомфорта, однако изнеженные ножки моей спутницы нуждались в постепенной адаптации и она не рискнула пока отказаться от шлёпок.

На ней были белые шорты из какой-то лёгкой ткани и, такого же цвета, укороченная блузка кроп-топ. На голове притеняющий лицо козырёк "Бриз", снежно-белый, не закрывающий, собранные в узел на затылке, волосы, а лишь обрамляющий их чёрной невысокой окантовкой. На носу солнцезащитные очки. Кожа на лице уже успела чуть подрумяниться от тропического солнца.

В ресторане нам показали наше постоянное место за столиком на двоих с номером нашей виллы – 22. Количество мест за столом соответствовало числу проживающих на конкретной вилле и, если вы проживаете в ней один, то и за столиком к вам никого не подсадят, охраняя ваше право на одиночество. Расположение столов и расстояние между ними соответствовали принятой на острове атмосфере приватности. Можно было спокойно разговаривать, не опасаясь, что тебя услышат за соседним столом или будут заглядывать тебе в тарелку. Питание у нас было "всё включено", обед в общем ресторане – шведский стол. Сам ресторан представлял из себя открытое со всех сторон строение, напоминающее громадную беседку, под куполообразной с лёгким уклоном крышей, лежащей на установленных по всему периметру, отделанных деревом, квадратных опорах. Центр ресторана занимала зона активного обслуживания, где, похожий на индийца, повар, с большими круглыми глазами, сверкая их белками и белыми зубами, что-то жарил-парил-накладывал в тарелки, а справа и слева от него полукругом располагался длинный ряд столов с разложенной для пожирания снедью.