Но почему я начал с лягушек? О, на то была чисто гастрономическая причина. Как-то ко мне в лаборантскую забежал Алексей Петрович, ассистент кафедры. Он был среднего роста, лет тридцати пяти, с крупной лысеющей головой и в очках. Темперамента он был сангвинического. Он спросил, не завалялись ли у меня лягушачьи бёдрышки после лабораторных работ.
– Их есть у меня, – ответствовал ваш покорный слуга. – А зачем они вам?
И тут Алексей Петрович просветил меня по поводу гастрономических склонностей французов, которых, как известно, в просторечье называют лягушатниками. «Володя, неужели вы никогда не пробовали лягушачьи бёдрышки? И не испытывали искушения?» Услышав отрицательный ответ, он, блеснув очками, заявил: «Ставьте на газовую горелку лабораторный стакан с водой и препарируйте несколько лягушачьих лапок». «Просто снимите с них кожу, – добавил он, увидев мои приподнявшиеся брови. – Я сейчас вернусь». Вернулся он с лавровым листом, перцем и солью. Когда лягушачьи лапки были сварены и извлечены из стакана и аромат лаврового листа распространился по лаборантской, Алексей Петрович предложил мне угоститься. Однако у меня было смешанное чувство: от любопытства до тошноты, поднимавшейся из глубины моей обескураженной души. Поэтому я ответил: «После вас, Алексей Петрович». К тому же меня терзали смутные сомнения, не розыгрыш ли это. Алексей Петрович с очевидным удовольствием обглодал лягушачью ножку и поведал: «Да, молодцы французы. Безусловные кулинары и гурманы. Ну, смелее!» Я открыл рот и откусил небольшой кусочек белого мяса. Это было на удивление вкусно. По вкусу напоминало что-то среднее между крабом и курицей. Хотите проверить? Рекомендую.
Заглядывал ко мне и Иннокентий Родионович. Главным образом чтобы уточнить что-либо по подготовке лабораторных работ. Человек он был серьёзный, улыбался мало, в отличие от Алексея Петровича. Преимущественно он демонстрировал внешнее спокойствие. Но из-под него временами, при обострении ситуаций, проскакивал вибрирующий холерический темперамент. На кафедре он преподавал нервную систему человека. Как-то я спросил у него: что заставляет сокращаться человеческое сердце? Каков изначальный импульс? Почему оно трудится непрерывно в течение всей жизни? И почему йоги ухитряются практически остановить его биение? Иннокентий Родионович поначалу начал мне рассказывать об автономной нервной системе и электролитах, возникновении в проводящей системе сердца электрических импульсов, которые и приводят к сердечным сокращениям. И с этим было не поспорить. Но всё же каков изначальный импульс? Ведь это орган, выполняющий, по сути дела, чисто механическую работу. Гоняет кровь с кислородом и углекислым газом; с питательными веществами, необходимыми для организма; с гормонами, регулирующими интенсивность различных функций; с белыми кровяными тельцами, составляющими нашу внутреннюю армию, защищающую тело от агрессивных микроорганизмов… По сути дела, такой орган должен был бы иметь некую батарейку либо систему стимуляции сердечной мышцы, рассчитанную на длительный срок эксплуатации. Система кровообращения неплохо продумана. Так всё же кто установил эту батарейку, чтобы сердце заработало, чтобы организм одухотворился? Почему возникает этот импульс, почему так работают электролиты? И уже на ранней стадии развития плода? Иннокентий Родионович вздохнул, посмотрел на меня и ушёл…
