Почему-то
внутри вместо равнодушной вежливости проснулось странное неосознанное
любопытство.
- Добрый вечер,
- сказала я, и второй раз слегка улыбнулась, чисто чтобы быть вежливой.
- Добрый,
- голос его низкий, грудной, с басовыми нотами вначале слова и баритональными в
конце.
Всего
одно слово и ноты его голоса тут же запечатались в памяти как тревожно приятные.
Заставляющие хотеть услышать их вновь.
- Ваш
отец много рассказывает о вас, - проговорил Давид, внимательно рассматривая моё
лицо.
- Я уже
привыкла.
- Прошу
вас к столу, ужин уже накрыт. Мы можем пройти в столовую, - позвал папа.
- Позвольте
вашу руку, - негромко сказал Нечаев.
Мне стало
немного неловко, посмотрела на папу, он едва заметно кивнул.
Подала руку
Давиду, он легко стиснул мои пальцы. Я вздрогнула, почувствовав тепло его
ладони. Показалось, что в этом движении было что-то чуть большее, чем обычное
касание. Непривычное ощущение от незнакомого мужчины. Я не привыкла, чтобы меня
касались, тем более вот так. Смущает так же его заинтересованный взгляд.
Лучше не
обращать на это внимания.
В
консерватории у меня была пара поклонников, которые также смотрели. Издержки
известности, пусть и в узких кругах. Но одно дело когда смотрят парни, и совсем
другое взрослый мужчина. Тут есть некоторая разница.
Мы сели
за стол, Марта подала ужин.
Я не
слишком голодна. Обычно перед такими ужинами немного кушаю, чтобы не выглядеть
голодной. Под осторожным,
ненавязчивым взглядом Давида беру приборы, отрезаю
небольшой кусочек утки, кладу в рот.
Папа поднял
бокал.
- За что
пьём?
- Давайте
выпьем за нашу тёплую, дружескую встречу, - сказал Давид, протянул руку к
своему бокалу, я взяла свой с водой.
- Я рад,
что мы договорились, - довольно произнёс папа.
- Да,
кстати, вот насчёт договора, - Давид не стал пить, а поставил на стол свой
бокал, - я хотел бы уточнить кое-какие детали…
- Да? И
какие же? - папа удивлённо на него посмотрел.
- Я хочу
пересмотреть наш договор в сторону более выгодную для вас, - выражение лица
Нечаева стало вдруг непроницаемо-жестким.
- Очень
интересно, - папа прищурился, и тоже поставил бокал.
Атмосфера
явно накалилась. Между моим отцом и этим человеком есть какие-то невысказанные
тайны и мне ни к чему их знать.
Я
положила салфетку, собираюсь встать и уйти.
- Прошу
вас, Софья, останьтесь, - проговорил Давид, пристально глянув мне в глаза.
От этого
взгляда легкие мурашки пробежали по моему телу, как-будто предупреждая об
опасности, которую он в себе таит.
Я посмотрела
на папу, тот осторожно кивнул и ещё сильнее сощурил глаза, что внутренне тоже
несколько напугало меня. Что-то происходит.
- Прежде,
чем я озвучу своё решение, прошу вас, сыграйте что-нибудь, - сказал Нечаев,
повернул голову и посмотрел на пианино у стены. Оно тут как раз для таких вот
случаев.
- Чтобы
вы хотели услышать? - спрашиваю вежливо, может пока я буду играть они как раз и
договорятся, совсем не буду против.
Я встала.
- На ваш
вкус, - Давид провёл взглядом по моей фигуре, задержал на груди, отчего румянец
вспыхнул на моих щеках.
Кто он
такой этот Нечаев?
Стало напряженно
и неприятно внутри.
Я подошла
к роялю, села на стул, удобно умастилась. Коснулась ладонями крышки, провела по
ней пальцами и наконец подняла, тихо стукнув о переднюю стенку корпуса. Несколько
движений пальцами. Ладони зависли над клавишами. Касаюсь ля бемоль, си бемоль и
на несколько минут я забываю обо всём.
