Ей надоело. Она слишком устала для чужих продолжительных разборок.
Уткнувшись обеими руками в столешницу, она привлекла к себе внимание.
– Перестаньте, оба. Дядя, мы очень рады тебя видеть, честное слово. Но ответь, ты пришёл по какому-то поводу или мне поставить подогреваться чай, чтобы посидеть большой дружной семьёй?
Кливар вздрогнул на месте. Шари, заметив это, тоже покрылась мурашками.
Ямок посерьёзнел.
– Я пришёл проверить, не сварились ли мозги в мастерской у моего дорогого племянника, чтобы он отправился в Запретный Дворец, как и хотел.
– Как видишь, не сварились, если я всё ещё в состоянии отвечать тебе, – нахмурился Сорин.
– Не сварились, раз ты всё ещё здесь, – Ямок повёл бровью.
В течение всего разговора его хвост оставался неподвижен, выдавая непоколебимую уверенность и стойкость. В свою очередь, хвост Сорина мотался из стороны в сторону от напряжения.
Дядя посмотрел на Шари.
– Я благодарен, что ты, свет мой, проявила благоразумие. Прости, что не пришёл сам в тот раз.
– Ничего страшного, – кивнула она, – мы с Кливаром хорошо поболтали.
Она почувствовала, как это польстило Кливару.
– Я рад, – честно улыбнулся Ямок. – И я рад, что ты, Сорин, никуда не идёшь. Перестань вести себя как ребёнок, не иди на поводу у мимолётных желаний.
Шари видела, как застыли напряжённые плечи брата.
– У тебя есть ответственность перед семьёй и перед самим собой. И эта ответственность здесь, в Стирданоре. Ты не можешь просто так разбрасываться своей жизнью, становясь Рискнувшим и идя куда глаза глядят.
С каждым словом Сорин всё мрачнел и мрачнел. Смесь тоски и злости выражалась в том, как слегка опустилось его лицо, как всё медленнее и дальше раскачивался хвост. Шари молилась Дарису, чтобы брат не сорвался прямо сейчас.
– Если бы Овейна была здесь, ты бы получил категоричный отказ, Сорин. Неужели ты бы и тогда пошёл? Против решения матери?
Даже Кливару стало ясно, что Ямок ходил по тонкому льду. Он не мог ничего сказать, но шумно переступил с ноги на ногу, ударив каблуком сапога по стене. Видно, это был своеобразный знак, потому что дядя сдержался после произнесённых слов. Он протянул руку и коснулся плеча Сорина.
– Послушай, я говорю всё это не из злости, – его голос стал мягче, – но ты же понимаешь, что здесь, – он обвёл руками комнату, – здесь остаётся слишком многое, чтобы ты мог так запросто уйти. Оставить Шари, работу, дом. У тебя просто нет такого выбора, Сорин.
– Я знаю, – совсем поникнув, согласился с ним он. – Да, ты прав, дядя.
Поднявшись на ноги, Ямок потрепал его по рыжим волосам.
– Я знаю, что ты ушёл из мастерской, – более добродушно звучал его тон. – Если захочешь вступить в ряды стражи, только скажи. Начнём тренировку немедленно.
– Я пока подумаю, – ушёл от ответа Сорин.
– Ну думай.
Стянув ягодку с миски на столе, Ямок отправил её в рот. Затем подошёл и мокро поцеловал Шари в щёку.
– Приглядывай за братом, свет мой, – ласково погладил он её по голове.
– Конечно, – кивнула она.
Сорин встал, чтобы проводить дядю. Следом за ними вышли Кливар и Шари. Внезапно Ямок остановился, словно что-то вспомнил.
– Кстати говоря, до меня дошли слухи, что у вас крышу проломило. Не покажете, в чём тут дело?
– Да, сарай старый, крыша совсем прохудилась, – легкомысленно ответил Сорин.
– Пойдём посмотрим, – предложил помощь дядя.
Здесь у них поводов для ссоры не нашлось. Они обошли дом и прошли во внутренний двор в направлении сарая.
