Окончательно убедившись в том, что горгулья значительно уступает мне и СВ в маневренности, я настолько осмелела, что решила предпринять серию партизанских атак: подлетела справа и пнула её одетой в тяжелый сапог, каблуком в правое ухо, потом подлетела слева и проделала тоже самое с левым ухом. Бедная горгулья так взбесилась, что даже трещинами пошла, правда пока столь мелкими, что едва заметными…
И ни одна я была такая высокоманёвренная, зал вдруг в очередной раз содрогнулся от удара. Я оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как каменная бестия, с которой сражались Алекс, Дионис и Марк врезалась в стену и разлетелась на тысячи мелких и не очень камешков, некоторые из которых с яростным звоном и пронзительным дребезгом забарабанили по стеклам окон. Не менее яростно и пронзительно застонали и заскрежетали также и стены замка: дело в том, что прежде чем разлететься на тысячи мелких и не очень камешков горгулья пробила в прочной, рассчитанной на осаду, твердокаменной стене замка дыру размером с арбуз.
– Крыша! – вдруг вспомнила я, узрев образовавшийся лаз. –Тысяча мерзейнейших паучьих лапок! Ведь, мы проникли в замок именно через крышу. – Окна! – в буквальном смысле, обухом по голове ударила меня следующая мысль меня. – Окна! Как я могла о них забыть?! Плюмо, окна и этот лаз! Мы должны немедленно их запечатать!
Плюмо вновь пройдясь по и так саднящей ране, отправился выполнять поручение, а я принялась читать заклинания, опечатывающие окна и лаз. Правда, пару окон я опечатала уже после того, как с десяток особенно сообразительных гвардейцев вместе со звоном разлетающегося на осколки стекла проникли в тронный зал. Марк, Дионис и Алекс вступили в неравный бой и благодаря своему мужеству, скорости, сноровке и профессионализму сумели задержать императорских стражников на несколько бесценных для Эрика минут.
Увлёкшись опечатыванием окон и вообще всеми происходившими вокруг меня событиями, я стала менее внимательной, поэтому в какой-то момент едва успела увернуться от спикировавшей на меня последней оставшейся в живых каменной бестии. Взмыть в воздух я уже не успевала, поэтому пришлось упасть на пол и перекатится. Расчет оказался верным – горгулья не рискнула продолжить пике и поэтому взмыла вверх. Мы с СВ воспользовались форой и тоже взмыли ввысь, но в противоположную сторону от неё и под самый потолок. Всё ещё звеневшая после последнего замкотресения огромная, многоярусная, почти пятиметровая как вдоль, так и поперёк, стеклянная люстра привлекла моё внимание и навлекла на себя военную повинность: я решила воспользоваться ею как прикрытием для того, чтобы заставить каменную бестию сначала взбеситься до умопомрачения, и в связи с этим затем всё-таки разбить свою каменную башку об одну из стен зала. И мне бы это обязательно удалось, но меня лишили этого очень мною заслуженного удовольствия…
Пока всё внимание горгульи было сосредоточенно на мне, Эрик, который к тому времени, уже вернул себе меч, с помощью ЮЗа взлетел вверх и приземлился у неё на спине. Он широко размахнулся и рубанул наотмашь. И очередная горгулья стала жертвой его меча и одновременно… ему ножнами.
У Эрика, когда он понял, что его меч опять застрял в каменном теле чудовища – было такое выражение лица, что я, несмотря на происходивший вокруг кошмар, не удержалась и мстительно мысленно хмыкнула-хихикнула: «Это что б знал, как соваться между мной и моей горгульей!».
