Запретный плод для бастарда - страница 41

– Плюмо! Духам ветров не хватает мощи, – парируя удар за ударом всё наступающего и наступающего на меня врага, в очередной раз обратилось я за помощью к запретному знанию.

Я не знала, как часто я могу прибегать к запретному знанию, поэтому старалась обращаться к перу только в самых исключительных случаях. И случай, когда мои подданные, в прямом смысле этого слова, исчезали один за другим у меня на глазах – был определенно исключительным.

– И этот вихрь, – я кивнула в сторону Марка всё ещё безвольно болтающегося между нисходящим и восходящим вихрем, – можно ли сделать так, чтобы он подчинялся мне и вообще, чтобы все воздушные потоки в этом зале тоже подчинялись мне? – имея в виду все другие возможные вихри-ловушки.

Плюмо не заставил просить себя дважды, прошёлся в третий раз по моей кровоточащей икре, затем с молниеносной скоростью накинул с десяток кругов вокруг меня и где-то столько же вокруг каждого из вихрей: четырёх восходящих и одного нисходящего, после чего снова зарылся в волосы.

– Плюмо?! – недоумённо рыкнула я, потому что так и не получила от него никаких инструкций. И уже даже хотела отчаяться, решив, что очевидно запретному знанию эта задачка оказалась не по зубам… И тут я увидела расширившиеся от удивления глаза Заговоренного, под напором которого я до сих пор отступала. И вдруг поняла, что я больше не отступаю, а наступаю. Более того, я фехтовала мечом совершенно без всякого усилия, почти играючи. Невозмутимое ещё минуту назад лицо моего противника теперь раскраснелось, пот градом стекал по его вискам, он отступал, но всё ещё держался и не пропускал ударов. У Заговорённого, сражавшегося со мной, были колоссальные скорость и выдержка, но всё же они были не ровня моим только что обретенным. Мой меч вдруг особенно яростно свистнул в воздухе, и воздух обагрила алая струя крови, выплеснувшаяся из разрубленной артерии обезглавленного тела. К моим ногам с глухим ударом сначала шмякнулась голова, а затем и тело.

Я убила себе подобного. Я лишила жизни ещё секунду назад дышащее, кого-то любящее и кем-то любимое существо. И это заняло у меня секунду времени. Я была так ошарашена, так выбита из колеи, как самим фактом отнятия чужой жизни, так и видом хлещущей фонтаном крови, что лишалась чувств. И дух юго-восточного ветра, которого я с помощью запретного знания только что, случайно, полностью подчинила себе, как и все другие воздушные потоки вокруг меня – ничем не мог мне помочь, пока я была без сознания.

– Ка-а-аро! Мать твою нимфу! – заорал мне на ухо злой Эрик, подхватив меня левой рукой и продолжая сражаться правой. – Не готова убивать, не бери в руки меч! А сейчас, не вздумай рыпаться! – добавил он, но уже жёстким, убийственно-спокойным голосом. – Ты слышишь меня?! Не высовывайся! Потому что сейчас здесь будет жарко!

Не знаю, что именно почти мгновенно привело меня в чувства, и откуда взялась уверенность, что Эрик принял решение трансформироваться в дракона. Думаю, скорей всего, в чувства меня привёл тон его голоса: решительный, но с ноткой отчаяния. Подобный тон обычно бывает у людей, решившихся на крайнюю меру.

И я понимала его. Эрик знал, что если он повторит то, что он проделал в Тайпан Тауэр, то есть, испепелит вместе с Заговорёнными, также и часть тронного зала, то это равносильно тому, что он напишет громадными печатными буквами на стене: «И здесь тоже был Эрик!». Он знал, что если подозрение в краже Посоха падёт на него, то вероятность того, что у него не будет возможности провести ритуал призыва Посоха – многократно увеличиться, потому что его отцу с помощью ритуала «Зов крови» не составит никакого труда определить его местонахождение, причём определить мгновенно. По этой причине было очень важно, чтобы в первую очередь подозрение упало на Мальвину, во вторую на одного из враждебно-настроенных к Василиину баронов, которому помогла Мальвина и лишь в третью – на Эрика. И, скорей всего, так бы и случилось, потому что Василиин никогда не воспринимал всерьёз своего гуляку и ловеласа старшего сына.