* * *
Следующий визит Хвостова-Стахова оказался неудачным: к несчастью для себя, он наткнулся на Серегу. Тот успел где-то пропустить стаканчик и встретил Павла Матвеевича радостным:
– Павлуша! Ты, … (непечатное слово), чё приперся? Думаешь, тебе тут нальют? Да ни в жисть. У нас типа сухой закон.
– Э-э-э… Э-э-э… – протянул оторопевший Павел Матвеевич; подумал и добавил: – Э-э-э… Э-э-э…
Еще подумал и заявил:
– Прекрасное чувство юмора у молодого человека. Именно юмора.
– И сатиры, – встрял Славка.
– Замечательная у нас молодежь! – всё более вдохновлялся Хвостов. – Подчеркиваю, молодежь. Боевая, остроумная. В молодости я был таким же.
– Пал Матвеич, Вы были молодым? Неужели? – изумился Слава.
Хвостов тут же заглотил приманку и пустился в воспоминания:
– Я, юноша, начинал с нуля. Именно с нуля. Младший из трех братьев, мать-одиночка, комната в бараке. Именно в бараке.
– Ужас! – поддакнул Слава.
– Казалось, никаких перспектив. Но всё же я добился должности рядового… э-э-э… комсомольского работника. Вы спросите, как? Очень просто. Надо проводить верную политику. А главное, молодой человек, никогда не выглядеть самым… э-э-э…
– Красивым? – подсказал Слава.
– Вот именно. Не выглядеть… э-э-э… самым умным.
– Ну, это Вам, Павел Матвеич, кажется, не грозит, – не удержался Максим.
– Ни в коем случае. Я подчеркиваю: ни в коем случае. Наше дело маленькое: получил распоряжение, выполнил, отчитался.
– А если не выполнил?
– Всё равно отчитался. Руководству не интересны наши… э-э-э… сложности. Дано указание – должен быть отчет. Я подчеркиваю: точно в срок. Вот именно. – Хвостов помахал пальцем, как будто грозя кому-то. – А далее – активность! Предприимчивость! В начале девяностых я выбил помещение для культмассовой работы. Именно культмассовой. Я открыл там ремонтную мастерскую.
– По починке испорченной колбасы, – пробормотал Слава.
Павел Матвеевич, не обратив на это внимания, продолжал:
– Не скрою, был и элемент везения: рэкетиры попались хорошие, грабили… э-э-э… по-божески. Да, хорошие. И охранника я нанял замечательного. Чтобы защищал мой бизнес от конкурентов. Именно защищал! Всё по инструкции: при появлении неизвестного производится предупредительный выстрел… э-э-э…
– В голову, – подсказал Слава, несколько утомительный в своем стремлении непрерывно острить.
Невесть откуда прибежала белка. Испытующе посмотрела на беседующих, метнулась к дереву и взлетела на нижнюю ветку. Оттуда она вновь уставилась на людей.
– Вскоре поджоги моей мастерской практически прекратились, – гордо сообщил Павел Матвеевич – Чистый доход стал составлять… э-э-э… впрочем, неважно. Да, мастерская – это было верное решение в период всеобщего дефицита. Ничего нельзя купить, приходится чинить старое. Но потом дефицит кончился. Пришлось менять направление деятельности. Что постоянно растет в цене? Недвижимость! Значит, торговля недвижимостью. Я подчеркиваю: недвижимостью!
– Автомобилями, не желающими ездить, и пароходами, не научившимися плавать? – предположил Слава.
Хвостов, не слыша ничего вокруг, продолжал токовать:
– На недвижимости я заработал свой первый миллион. Потом случилось так, что мой путь скрестился… э-э-э… с Худруком. О, это ужасный человек. Ужасный! Может быть, даже не человек, а целая организация. Никто не знает. Но он рационален. Следовательно, предсказуем. Предсказуем! Он занялся морфием? Значит, ему понадобятся контакты с больницами. Особенно с онкологическими. Прекрасно! Отдаем ему все подряды на обслуживание и… э-э-э… модернизацию, заказ на медтехнику, за который я боролся четыре года, все турецкие бани. Я подчеркиваю: бани. – Павел Матвеевич пожал плечами. – Черт его знает, зачем они ему! Он дал понять, что нужны, значит, отдаем. Он деловой человек – или не человек, всё равно. И он готов платить за услуги. Главное – вовремя почувствовать, чего он хочет. Я всегда чувствовал, в этом моя сила! Подчеркиваю: моя сила!
