Завещание обжоры - страница 25



– Они состоятся, – еле ворочая языком сказала из кресла Елизавета. Все обернулись и удивлённо посмотрели на неё: когда это она успела переместиться? – Только похоронен будет гроб, стоящий в соседней комнате.

– Кукла?! – возмущённо воскликнул Гай.

– Соберутся известные люди, – напомнил Рейнальдо. – Приглашены журналисты всех самых крупных газет Северной Тонги. Приедут представители двух враждующих телеканалов…

Елизавета, удобно устроившись в кресле, уже почти спала.

– Да, – глубокомысленно сказал Вольф. – С журналистами шутки плохи. Они черт знает что могут подумать!

– Ни одному журналисту в голову никогда не придёт подумать правду! – Иржи, кажется, уже шутил на автомате.

– Нет! – Гай заметался по комнате. – Я не буду участвовать в этом! Я не стану!!!

Натали попыталась его успокоить:

– Что же они скажут, если не увидят тебя на похоронах?

– Мне все равно! Я не хочу! Я ни в чём не хочу участвовать! Рейнальдо! Где мой чемодан?

– Куда ты?

– В Виттенберг! Я и так прогуливаю занятия со всеми этими… похоронами… и всем этим… отвратительным… Я уезжаю!

– Так, – Иржи задумчиво наблюдал за Гаем, – значит, один человек решение принял. Папу он есть не станет.

– Сынок, не надо! Ночь уже! Куда ты поедешь? Останься!

– Я не могу! Я больше не могу! Я не хочу!

– Пожалуй, я тоже пойду, – Алексей зашуршал сутаной.

– Но как же похороны?

– Я не могу отпевать восковую куклу.

– А наследство? – выкрикнул Иржи.

– Мы – вегетарианцы! – гордо ответил Алексей.

Иржи залился смехом. Алексей, не обратив на хамское поведение зятя никакого внимания, предложил Марии руку, она оперлась на неё, и священник с женой направились к выходу. Появился Рейнальдо. Он протянул плащ Гаю и почтительно ждал, держа наготове чемодан, пока Гай оденется. На плечо Иржи легла рука жены:

– Пойдём и мы, Иржи. Жалко, что без горячего, конечно, но…

И тут из кресла поднялась Елизавета. Все уже успели забыть о ней, перестали принимать в расчёт, ведь она уже пару раз даже всхрапнула. А она оказывается была ещё здесь, ещё могла стоять и ещё хотела говорить.

– Господа! Позвольте ещё два слова! Ведь вы ж недавно… только что… А я уже какое-то время знаю… И вон Рейнальдо тоже… Поверьте… Это только поначалу противно и страшно, а потом – привыкаешь как-то к этой мысли и думаешь… ведь это всего только мясо!

– Лиза! – подскочил к ней Вольф. – Что ты говоришь? Не слушайте её, господа, она пьяна.

– А в завещании не сказано, что мы должны съесть Фридриха Андрея трезвыми. Напьёмся и не заметим… не вспомним даже!

– Лиза, это мерзость! И я, цивилизованный, культурный человек, до такой мерзости дойти не могу!

– Я всего лишь предлагаю остаться вам здесь всем до утра.

– Утро вечера мудренее! – закивала Шура. – Правильно, госпожа Лизавета! Комнаты вам всем приготовлены!

– Завтрак в десять! – провозгласил Рейнальдо.

– Завтрак? – Алексей задрал бровь. – Вы что же, считаете, мы за завтраком начнём его пожирать?

– Нет, мы могли бы… как-то… – пьяная Елизавета с трудом подыскивала слова. – Ну… обдумав, что ли… вернуться к этому разговору…

– О чем тут разговаривать, Лиза? – Мария качала головой. – Это невозможно.

Всеобщий согласный гомон дал понять Лизе, что это в самом деле невозможно.

– Ну, как хотите, – Лиза снова плюхнулась в кресло и закрыла глаза.

Алексей и Мария опять повернулись к двери, Гай, справившись с плащом, взял у Рейнальдо чемодан, и тут Шура всплеснула руками: