Куклу потрогали все. Потом покивали головами, согласившись, что это в самом деле не де Шай, а только его восковое изображение.
В столовую наследники вернулись подавленные. Кто-то стал ковырять накапавший со старинной люстры воск, кто-то глядеть на картины, кто-то есть…
– Ну, правильно, – задумчиво произнесла Оливия. – Лежать там два дня… мясо бы испортилось… папа знал толк.
– Оливия, помолчи! – сквозь зубы сказал Иржи. – Лучше съешь что-нибудь!
– А я ем.
– Вот и ешь. А я лучше выпью. Нет, лучше водочки. Кто со мной?
– Давай, – подошла Натали.
– И мне, – подошёл Вольф.
– Пожалуй, и мне, – сказал Алексей.
– А вегетарианцам водку можно? – спросил Иржи.
Мария вдруг по-доброму улыбнулась:
– Ну, её же не из мяса гонят!
За столом подняла голову Елизавета. Пока все выходили ко гробу, она уже почти уснула, положив голову на руки. Теперь же она забулькала:
– О! Я же говорила! Сейчас тут все напьются!
Никто не обратил внимания на пьяную женщину. Все тихо выпили… потом кто-то выдохнул, кто-то что-то бросил в рот.
– Я же говорил, что это не он! – закричал вдруг Гай. – Кукла! Я даже не могу увидеть отца!!! Я не могу похоронить… я что… я должен хоронить восковую куклу?
– Да, – безжалостно провозгласил Рейнальдо. – Таково распоряжение хозяина.
– Я не верю! Он не мог так поступить. В завещании ничего не сказано. Ни о кукле, ни о холодильнике! Я не верю!!! Где мой отец?!
Рейнальдо вытащил из внутреннего кармана смокинга конверт и положил его на стол:
– Вот. Его письмо, содержащее подробные инструкции.
Из-под руки Гая письмо выхватила Натали.
– Письмо нотариально заверено, – Елизавета погрозила пальчиком неизвестно кому.
Натали прочла письмо, Гай читал через её плечо, потом письмо забрал Алексей, передал Марии, та – Вольфу, он показал Иржи, тот поделился информацией с Оливией. Вошла Шура, она принесла новый запотевший графин с водкой. Иржи отдал письмо Рейнальдо, и все снова протянули рюмки, чтобы Шура им налила. Выпить решил даже Гай. Снова возникла естественная пауза, которую в этот раз нарушил Алексей:
– Значит, мы должны похоронить куклу? Почему? Зачем тогда вообще нужны эти похороны?
– Я тоже не понимаю, – сказал Иржи. – Де Шай должен быть либо съеден, либо сожжён вместе с домом, так?
Елизавета кивнула.
Натали пожала плечами:
– Очевидно, это нужно, чтобы избежать огласки.
– Так я и знал! – разозлился вдруг Алексей.
– Папа всё предусмотрел, – сказала Оливия.
– Да что? Что предусмотрел? – набросился на неё Алексей. – Значит, получается, мы можем съесть его, лишь бы об этом никто не знал?
– А ты бы предпочёл сделать это публично? – спросил Иржи.
– Я вообще ничего не собираюсь делать! Господь всё видит! Это дикость и безумие!
– Это шутка, – упрямо возразила Натали.
– Шутка, которая обходится нам слишком дорого, – сказала Оливия.
– Да что нам! Мировой культуре! – Вольф ткнул в «Натюрморт с идолом», написанный Насти Костелисом, отцом знаменитых братьев.
Елизавета сползла со стула на четвереньках добралась до мягкого уютного кресла, стоявшего в углу гостиной. Увлечённые разговором, наследники не заметили этого. Да и летела Елизавета низко.
– В любом случае, тело Фридриха Андрея де Шая не будет предано земле, – сказал Рейнальдо голосом, каким раньше говорил «Ужин в шесть!» – Как совершенно справедливо отметил господин Иржи, господин Фридрих Андрей будет либо съеден, либо сожжён вместе с домом.
– А как же похороны, намеченные на завтра? – спросила Шура.
