Я попятилась назад, налетев при этом на кухонный гарнитур.
– Черри, всё в порядке. Вам не обязательно уходить.
Но я уже чувствовала нарастающий страх от того, что бы могли означать его слова. Мы в городе совершенно одни. Все жители сейчас на службе в церкви. И этот мужчина – воплощение необузданной мужской силы – может запросто сделать со мной всё, что угодно. Никто никогда не узнает, что со мной случилось. Быть может, он уже убил кого-то, и теперь жители города его шарахаются. Вряд ли местный шериф сможет заключить такого бугая под стражу.
– Спасибо за гостеприимство.
Я уже вылетела на улицу и запрыгнула в машину, когда Далтон показался на крыльце. Рванула я так стремительно, что подняла столб пыли на пустынной дороге.
7
Я оказалась в своём доме быстрее, чем думала. Тут же осознала одну простую мысль. Пайн Хау снаполовину из стекла. Да кто угодно может сюда проникнуть, если будет на то желание. Подошла к панорамному окну и с силой постучала. Раздался глухой звук, и я со спокойной душой отправилась на второй этаж. Это пуленепробиваемое стекло, однозначно. Учитывая, какие богатеи построили этот дом, не может быть, чтобы они не подумали о своей безопасности.
Поездка в город меня вымотала. И я бросилась на огромную кровать, у которой не было конца и края. Тёплый свет лёг мне на спину, припекая приятно кожу. Едва уловимый щебет птиц раздавался откуда-то извне.
Нужно всегда спать с приоткрытым окном. Чтобы слышать все эти естественные звуки природы.
С этой мыслью я и заснула.
8
Я проснулась от того, что услышала стук где-то внизу. Сонно приподнялась на локте. Стук повторился, в этот раз настойчивее.
За окном было уже темно, и я с трепещущим сердцем отправилась вниз, гадая, кто это может стучать. Я уже понимала где-то на бессознательном уровне, что это он.
За стеклом входной двери в окружении густой темноты стояла фигура Далтона Хэтчита, и его рыжие волосы блестели медью в неярком свете уличного прожектора.
Я с неохотой открыла, чувствуя, что мной орудует животный страх. Но было бы чистым абсурдом не пустить его. На основании чего?
– Можно войти? – нетерпеливо спросил он.
– Конечно.
Я пропустила его и закрыла следом дверь. Он направился к камину и принялся его разжигать:
– Дом держит тепло, но именно камин создаёт уют.
– Согласна.
Я смотрела на то, как он хозяйничает в моём доме, и поняла, что он здесь уже бывал. До того, как я въехала сюда. От этой мысли у меня пробежали мурашки.
– Хочешь бокал вина? – спросила я, стремясь найти повод оказаться подальше от него и спокойно подышать.
– Прекрасная мысль.
Я направилась в бар и, пожалуй, слишком долго выбирала бутылку, слепо вглядываясь в этикетки. Я ничего толком не соображала от страха.
Что ему нужно в моём доме?
Зачем он пришёл?
Может, стоит убраться отсюда, пока есть возможность?
Прыгнуть в машину и гнать отсюда, стирая покрышки?
Так. Ничего страшного не происходит. Это просто больное воображение. Я взяла два бокала и отправилась к камину. Далтон расположился на полу, и я несмело села рядом, протягивая ему бутылку. Он с лёгкостью её открыл, не применяя никакого усилия. Затем разлил содержимое по бокалам.
– Не знаю, долго ли ты уже здесь, но я предлагаю выпить за твой приезд.
В какой момент мы стали на «ты»? Я не смогла вспомнить.
– Хорошо.
Мы слегка чокнулись бокалами, а затем сделали по глотку. Вино расслабляющей лентой скользнуло по пищеводу.
