Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы - страница 11
На золотом пруду лебяжьем
Всплывет луны распухший плод.
А ночь – вся в звездных пантомимах…
И в пасть блестящую пруда
Слетит с ветвей необозримых
Последним яблоком звезда.
«Опять на заре разбудила…»
Опять на заре разбудила
Болтливая муза моя,
Взяла меня за руку мило,
В свои утащила края.
Смотри, как из горных палаток,
Чей вечен фарфоровый снег,
Выходят в синеющих латах
Колонны зыбучие рек.
Вон пальцами скрюченных устий
Жуют они копья свои,
С безумными песнями грусти
Морей затевают бои.
И волны, оскалившись, гибнут,
И брызжут как пена мозги.
И звезды – победному гимну…
А в безднах подводных ни зги.
«Земля – и нет иной святыни…»
Земля – и нет иной святыни.
Земля в кругу ночных светил.
За угасаньем ночи синей,
Как жрец, я пристально следил.
Как уголь, месяц стал оранжев,
Как чадный кончик фитиля.
И день, как много тысяч раньше,
Уж золотым хвостом вилял.
А звезды в судорогах тлели,
С гримасой горькой пили яд.
Так где-то в мраке подземелий
В столетьях узники горят.
И вылез из берлоги день уж,
Янтарной гривой задрожал.
О, день, кого ты не заденешь
Огнистым языком ножа!..
И камни, камни станут плавки.
И грусть моя, как смех, легка.
И без единой переправки
Из пальцев вылезет строка.
«В резной бокал строфы мгновенной…»
В резной бокал строфы мгновенной
Тоска не выльется моя.
Полезет пламенная пена
Через зыбучие края.
И матерьял всегда в остатке
Для новой схватки роковой.
И сердце пьяно кровью сладкой
И бьется певчею волной.
О грудь скалистую… Трепещет,
Орленком в скорлупу звенит,
Пока строки змеею вещей
Златой расколется гранит.
И скорлупа страницы треснет.
То юный образ – головой.
И синими крылами песня
Ударит в купол мировой.
«В снегу страницы мой костер…»
В снегу страницы мой костер.
А хворост строк и сух и крут.
Еще столетьями не стерт
Луны червонный полукруг.
И мутен лик, что там внутри.
Не разглядеть, не разобрать…
Отец ли там в огне зари,
Или во тьме пещеры мать.
Иль с пухлым пальчиком во рту
Младенец уцелевший там
Уж шлет проклятия кресту
Обдумывая новый храм.
О, купол ночи расписной,
Чьи фрески звездные горят!
Века ты дремлешь надо мной…
Проснись и раскачай свой ад.
Ты желчью солнца просочи
До липкой зелени листы.
Лучей острейшие мечи
Вонзи в бессмертье красоты.
«Ну вот до сентября довез…»
Ну вот до сентября довез
Мой славный конь, росою мытый.
Над головою кисти звезд,
И в листьях золотых копыта.
Их золото нежнее стружек
Сосново-золотой доски.
И пес мой, ветер, с ними дружен
И кружит их, как лепестки.
То лепестки цветов огромных,
Самих деревьев седина.
Закатов бешеные домны
Их раскалили докрасна.
И вьется, вьется дым ленивый,
И птиц и строк последний дым.
И сумрак строг, и топчет нивы
Последним стадом золотым.
«По камерам былых столетий…»
По камерам былых столетий
Я вечерами проходил.
Я слушал, как решетка светит, —
Язык луны в тисках удил.
Чего, чего я там не делал,
Кого, кого я не ласкал…
И пенилось от женщин тело,
Как вал морской от голых скал.
И бард за то, что шкура барса
Там под плащом, как под фатой,
Струями песни улыбался
Пантере ночи золотой.
Не так давно я ломти грусти
Голодным ивам подавал.
А вот сейчас пропеллер спустит
Меня на Марса странный вал.
Не знаю, в камеру какую
Зашел я в этот вечер свой…
Какой там век идет?.. Тоскуют.
Двадцатый? – Нет. Сороковой.
«Жена, твои несчастны уши…»
Жена, твои несчастны уши.
В дырявые сосуды их
Вливаю только что блеснувший,
Еще не остуженный стих.
Я знаю, знаю, знаю трижды,
Что ловишь ты прекрасных мух.
Когда читаю, не горишь ты,
Похожие книги
Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1
Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются вп
Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконстру
Что мы знаем о блокаде Ленинграда? Дневник Тани Савичевой, метроном, стихи Ольги Берггольц – вот наиболее яркие ассоциации. Как трагедия стала возможна и почему это произошло лишь с одним городом за четыре страшных года войны? В этой книге коллектив российских историков обращается к ранее опубликованным архивным документам, шаг за шагом восстанавливая события, которые привели к голоду сотен тысяч ленинградцев. Дополняя источники статьями и коммен
Генеалогия, алгоритм поиска родословной, практические советы и рекомендации, автофикшн, философия времени, путешествие по городам и пяти странам, путешествие во времени и пространстве… Можно ли это уместить в одну книгу? Можно, если это родословный детектив-путешествие, вобравший в себя реальные и вымышленные события, которые невозможно отделить друг от друга. Такого вы ещё не читали. Книга, которая писалась десять лет. Нет, всю жизнь. И она не о
Героиня книги «Зеркало-псише» Марья Ивановна Ушкина проходит путь от детства до зрелости, сопровождаемая субличностью зазеркалья. Иногда с лирической светлой грустью, иногда с юмором и самоиронией героиня проживает свои ошибки. Зачёркивает летние дни сложного детства и отрочества в календарях, составляет список своих поклонников, покидает любимого, придумывает теорию жизненных циклов и щедро делится творческим анализом собственных ошибок.
«Алая заря» свидетельствует о возвращении на Землю сотворённого человека. Казнь (заклание) и Пробуждение (оживление трупа) – не вымысел. Это быль. Адам Антихрист – человек, сотворённый в истине (Дух истины). И это факт.
Максим Осипов – лауреат нескольких литературных премий, его сочинения переведены на девятнадцать языков. «Люксембург и другие русские истории» – наиболее полный из когда-либо публиковавшихся сборников его повестей, рассказов и очерков. Впервые собранные все вместе, произведения Осипова рисуют живую картину тех перемен, которые произошли за последнее десятилетие и с российским обществом, и с самим автором.
«Охота на Белорусском Полесье» – это не просто книга, посвященная охоте. Ее автор – Геннадий Рай – охотник со стажем, воспылавший страстью к охоте с самого детства и сохранивший ей верность по сей день. Вместе с ним читатель совершит настоящее путешествие по времени, станет свидетелем забавных и опасных, трогательных и познавательных историй, произошедших с автором, его близкими и друзьями. Книга наполнена искренностью, преданностью своему делу,