Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы - страница 15
В зеленый час не оттого ли
Звездами вздрагивает глубь,
Что царь-завод ее изволит
Насиловать лесами труб.
А дрожь поэта ледяная,
Когда он женщина на миг
И слов зачатье чует… Знаю,
Не ты – кричала ночь: возьми.
«Медом месяца стоялым…»
Медом месяца стоялым
Льет затишье во всю мочь.
Кто один под одеялом,
Не дыши ты в эту ночь.
Жил безумец Пирауи,
Был он властно обнажен,
Властно пил он поцелуи
На волнах душистых жен.
Он в пустыню с ними съездил,
Где синеть боится Нил.
Там запястьями созвездий
Он Изиду задушил.
«Планету пенную качает…»
Планету пенную качает,
И якорь лунный в синеву.
И льются стаи звездных чаек
И бурю сумрака зовут.
Уйти нельзя от качки лютой,
Волна от сумрака пьяна.
И пену льет на дно каюты
Окошко круглое – луна.
Опять она, опять такая ж
Пшеничная, гримаса та ж.
Влюбленно плечи облекаешь
Ты, облак – легкий трикотаж.
Заря, что парус старой шхуны,
И холст холодный пожелтел.
И рвет с утесов якорь лунный,
И облака утесы те.
«Не мудрено певцу пророчить…»
Не мудрено певцу пророчить.
С времен царей заведено
Сидеть на черных плитах ночи
И пить грядущее вино.
Веселье будет, говорю вам,
Взойдет в столетьях белый мед.
Яйцо рассвета желтым клювом
Цыпленок солнца проклюет.
Как сон, забудут черноземы
Сохи широкие ножи.
К мирам-соседям подойдем мы,
Табак земной чтоб предложить.
Сойдет звезда сырая на ночь
К цветку сырому на кровать.
И, как Макбет, Иван Иваныч
Весь мир не будет проклинать.
Вот будет праздник миру дан-то!.
И, не суля мирам беду,
Поэты, помрачнее Данта,
На фарсы живо перейдут.
«Дней скрипучих обоз…»
Дней скрипучих обоз
На закатах буланых.
Ночи волос оброс
Снеговыми иглами.
Человечества кладь
Синь копает степную,
Где кострам лишь пылать,
Где курганы тоскуют.
Снится возчикам сон,
В даль закатную тянет.
Месяц был колесом,
Полумесяц на сани.
Лишь бы тронуть рукой
Горизонт, как резину.
Но ни тот, ни другой,
Каждый снова раздвинут.
И плетутся века
По пути – бездорожью…
А в созвездьях тоска
Журавлиною дрожью.
«Зори – груды кирпичей…»
Зори – груды кирпичей,
Луны – черпаки с известкой.
Меж бревен суток остов чей
Стеной просвечивает звездной?
Строф неровных чертежи
Мглою вскармливают синей.
Душа какая в них дрожит,
Какие путаются линии?..
Эго к бедрам красоты,
Позабыв веков увечья,
Закатом пола золотым
Несется башня человечья.
«В Америке из пота – крепкий ром…»
В Америке из пота – крепкий ром,
Из крови – слиток, золотая пасха…
Уитмен трактором, а не пером
Там прерии бумажные вспахал.
Не любят фермеры и короли
Европы исхудалой и горбатой,
Где дохнут с голоду Христос и Лир,
А в Генуе убийца Гайаваты.
Для Азии, толстушки хоть куда,
Они цилиндров черные колонны…
Ощупывают горы поезда,
До нефти прет бурав неугомонный.
«Земля веками не напрасно…»
Земля веками не напрасно
Материй била молоко.
Мозгов извилистое масло
В глазастый череп натекло.
Летели. Плыли. Луком брошен
Из мяса ветра клок. На вы.
За то, что пола алый поршень
В колесах ног стучал и выл.
Наперевес. Как кол тяжелый.
С оскомом ярости в зубах.
Европу – гунны. Русь – монголы.
Зари овчиной вечер пах.
А те, чьи плечи сквозь вуали,
Чьи бедра в терем зной и кровь…
О, их под досками не клали,
Их пили, в них вливали вновь…
«Катися, ночка золотая…»
Катися, ночка золотая,
Катися лунной колбасой.
Грызи восток в стенах Китая,
Как печень, Африку разрой.
Высоко звезды – обезьяны,
Гримасничая, забрались.
То предки наши сворой пьяной
Залаяли, загрызли высь.
От звезд мы, значит… Звезды – нынче.
От солнц нас вечность зачала.
Катися, ночь, с огнем – добычей,
Похожие книги
Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1
Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются вп
Николай Николаевич Минаев (1895–1967) – артист балета, политический преступник, виртуозный лирический поэт – за всю жизнь увидел напечатанными немногим более пятидесяти собственных стихотворений, что составляет меньше пяти процентов от чудом сохранившегося в архиве корпуса его текстов. Настоящая книга представляет читателю практически полный свод его лирики, снабженный подробными комментариями, где впервые – после десятилетий забвения – реконстру
Что мы знаем о блокаде Ленинграда? Дневник Тани Савичевой, метроном, стихи Ольги Берггольц – вот наиболее яркие ассоциации. Как трагедия стала возможна и почему это произошло лишь с одним городом за четыре страшных года войны? В этой книге коллектив российских историков обращается к ранее опубликованным архивным документам, шаг за шагом восстанавливая события, которые привели к голоду сотен тысяч ленинградцев. Дополняя источники статьями и коммен
Генеалогия, алгоритм поиска родословной, практические советы и рекомендации, автофикшн, философия времени, путешествие по городам и пяти странам, путешествие во времени и пространстве… Можно ли это уместить в одну книгу? Можно, если это родословный детектив-путешествие, вобравший в себя реальные и вымышленные события, которые невозможно отделить друг от друга. Такого вы ещё не читали. Книга, которая писалась десять лет. Нет, всю жизнь. И она не о
Героиня книги «Зеркало-псише» Марья Ивановна Ушкина проходит путь от детства до зрелости, сопровождаемая субличностью зазеркалья. Иногда с лирической светлой грустью, иногда с юмором и самоиронией героиня проживает свои ошибки. Зачёркивает летние дни сложного детства и отрочества в календарях, составляет список своих поклонников, покидает любимого, придумывает теорию жизненных циклов и щедро делится творческим анализом собственных ошибок.
«Алая заря» свидетельствует о возвращении на Землю сотворённого человека. Казнь (заклание) и Пробуждение (оживление трупа) – не вымысел. Это быль. Адам Антихрист – человек, сотворённый в истине (Дух истины). И это факт.
Максим Осипов – лауреат нескольких литературных премий, его сочинения переведены на девятнадцать языков. «Люксембург и другие русские истории» – наиболее полный из когда-либо публиковавшихся сборников его повестей, рассказов и очерков. Впервые собранные все вместе, произведения Осипова рисуют живую картину тех перемен, которые произошли за последнее десятилетие и с российским обществом, и с самим автором.
«Охота на Белорусском Полесье» – это не просто книга, посвященная охоте. Ее автор – Геннадий Рай – охотник со стажем, воспылавший страстью к охоте с самого детства и сохранивший ей верность по сей день. Вместе с ним читатель совершит настоящее путешествие по времени, станет свидетелем забавных и опасных, трогательных и познавательных историй, произошедших с автором, его близкими и друзьями. Книга наполнена искренностью, преданностью своему делу,