– Я закончила, разрешите идти?
– Жду подробного доклада по возвращении.
Вэл собрала посуду на сервировочный столик и вытолкав его за дверь, откланялась. Хаук недолго думая, снова завалился в постель. В конце концов, лорд может позволить себе лишних полчаса сна. Ну, или час… В любом случае больше времени ему не дали. Марен навестила его первой. На стук в дверь она не разменивалась, просто ввалилась бесцеремонно и уселась на стул.
– Ну, как, выспался на новом месте? – первым делом спросила она.
Хаук сел и убрал с лица волосы.
– Спал я на удивление хорошо, – подумав, ответил он.
– Ну что, пойдешь своих девчонок смотреть, пока они без доспехов, а?
– Да надо бы…. Дай мне минуту-другую.
Хаук вытащил из-под кровати свои поношенные сапоги, плотно намотал портянки и с трудом втиснул их. Потом быстро затянул шнурки. Встав на ноги, он потоптался, проверяя как сидит обувь.
– Сходил бы в оружейку, что ли. Подобрал себе что поновее. А то ка бродяга – посетовала старуха.
– Много ты понимаешь… Трудно найти броню, которая станет частью тебя. С этой я уже сросся, она мне как вторая шкура
– Как знаешь. Ты же у нас этот, как его… наводящий ужас Хаук.
– Дикий? Говори уж как есть, наслышан уже.
– Ну тогда пошли, дикий ты наш….
Старуха, кряхтя встала и потерла поясницу. Хаук заметил крючья что все еще топорщились под одеждой, и решил спросить:
– Марен, а почему ты не вытащишь уже эти крючья? Лекарь, как никак.
– Ха! Вот ты умник. Потому и не вытаскиваю! Стара я уже, заживает все долго. Раны подкожные, сквозные, загноение может начаться. По-хорошему их промывать нужно да зашивать. С болью то я как ни будь справлюсь, а вот делать это самой уже не сподручно. Просить кого-то из замка я не стану. Понял?
Хаук закатал рукав и показал старухе левое предплечье. На нем красовался застарелый шрам сантиметров пять длинной. А рядом еще один. И еще… Все они имели аккуратные следы от иглы, в два ряда, слева и справа от шрамов.
– Хорошие швы, – похвалила Марен. – Сам зашивал?
– Седрик строг, но он хороший учитель, – вздохнул он.
– Хм… парень ты у нас бывалый, вида крови не боишься. Да и швы красивые, прям шедевр! Знаешь, когда я буду готова, я к тебе, пожалуй, обращусь. Если милорд не побрезгует помочь старухе – Марен поклонилась учтиво. С издевкой, конечно же.
– Милорд уже давно ничем и никем не брезгует, – сообщил Хаук.
– Правда!? – старуха сделала удивленное лицо. – Тогда, может быть я приду к нему под одеялко как ни будь, прохладной ночью?
Хаук громко рассмеялся. Старуха не лезла за словом в карман и умела хамить вежливо и ненавязчиво.
– Посмотрим на тебя потом, когда шрамы затянутся. Может на что и сгодишься…
– Ой, обнадежил старуху! Спасибо тебе благодетель! – марен расплылась в широкой кривой улыбке.
– Старая, а туда же… – вздохнул Хаук.
Марен вывела его и двоих рыцарей через парадные двери. Провела через площадь, на тот двор, где все еще стояла клетка. С этой стороны замка тоже было несколько входов. Больших и маленьких.
– А разве рыцари живут не в казармах? – удивился Хаук.
– Солдаты их как огня боятся. Да и потом, им особый уход нужен.
Марен вошла в высокие открытые ворота. Сводчатый коридор вел в глубь замка и, похоже, проходил его насквозь до самого сада. Слева и справа тут были многочисленные решетки и крепкие двери. Лестницы, ступени которых вели то верх, то вниз. Окон для освещения не было предусмотрено.
