– За твой счёт ни дня, равно, как и от твоего имени! – категорично ответила она. – Хозяину быстро сообщат о новых жильцах, и у него возникнут претензии. Давай начнём жизнь с полного изменения отношения к ней.
– По соседству нет любопытных глаз, и я ни с кем из дома не контактировал. Кстати, Кибат может прийти на чай. Повод есть, и при переезде помогал.
– Этого ещё не хватало! Он ушёл не голодным и не с пустыми руками. Объяснишь, что мы не готовы принять гостей. Я сама ему скажу. Выйду и скажу.
– Прямо так в лоб? Я машинально впускал знакомых, и меня за дверью не держали.
– Это нормально, если ты живёшь один. Нам никто не должен мешать, в особенности те, кому мы не рады.
– Приезжему хуже всего терять почву под ногами. Мне и самому знакомо чувство безысходности. Но этот годами не вылезает из него, ещё оказался брошен роднёй.
– Мне в такое не верится. Побирающиеся люди однозначно вызывают негативное к себе отношение. Можно было найти работу, где и кормят. Стремящийся человек притягивает к себе других, и до первой зарплаты мог бы выдержать.
– Насколько я знаю, он не единожды устраивался. Одно время пёк батоны и ходил с ожогами на руках. Не выдержал, перешёл в шашлычную у обочины дороги, тоже пусто. По его словам, куда только не совался: и баня была в его списке, и мойка машин, и пекарня, и рынок.
Мазель дослушала его и сказала:
– Сторонись его, я прошу тебя. Бесповоротно, и чтобы ноги его здесь не было! У обиженных на белый свет людей возникает зависть ко всем остальным. Он ведь не единственный твой друг?
– У меня сейчас очередной переломный период, в котором не осталось места даже врагам. Первым на ум приходит сволочь одна с рынка. Перепутал меня с кем-то и свалил товар с лотка на проход. Убытков я не понёс, но нервы испортил изрядно. Следом – самонадеянный Заман. Этот оказался зверем, лишил девушку жизни и угодил за решётку.
– Много дали? – с безразличием спросила она.
– Точно не знаю, за убийство изолируют на длительные сроки. Новость о его аресте до меня дошла спустя год. В молодости мы жили на одном этаже. Физически превосходил меня, отличался резкими замашками, в общем, находился по ту сторону.
На протяжении долгого времени Юлдашев злорадствовал неприятностям одного из его знакомых. И произошли они вскоре после того, как между ними возник конфликт. Порой он представлял себе, как навещает его и высказывается о своём к нему отношении.
Ещё с вечера получивший недавно свободу молодой мужчина планировал наведываться в агентство района по занятости, хоть и допускал, что оно не функционирует. Поздним утром он встал, привел себя в порядок и после чаепития покинул комнату. В коридоре ощущался запах хлорки, вахта общежития пустовала, и Гадаев подался к выходу. За наружной дверью чуть не столкнулся с входившей в дом женщиной с карими глазами и в светлом жакете поверх платья. На глаза сразу бросались завитые чёрные волосы ниже плеч и… неуместная улыбка на губах. Не поняв, что происходит, он извинился и подержал дверь открытой для неё, однако та, будучи с полным пакетом в руке из ближайшего гастронома, не спешила войти.
– Привет, Заман, как дела? – спросила она.
– Спасибо, в норме. Лицо твоё кого-то напоминает мне, погоди, ты супруга этого, как там его?
– Ты же вглядывался в нас, или ошибаюсь?..
– То было не лицом к лицу, и это немного разные вещи. Я ожидал, что встречу здесь земляков, но не семейных пар. Согласен, так поинтереснее.
