– Не все люди романтичны, и так везёт не каждому, – ответил тот, избегая встреч глаз с Лианой, не посмел и удостоить её вниманием. – Ребёнку бы лучше выпала судьба. Одних раздражает печать в паспорте без указания номера комнаты, ребятишки шутят, что видят себя в числе людей без определённого места жительства.
– Что есть, то есть, но наш вопрос находится в стадии решения. В семье царит любовь и взаимопонимание, до конца года решим, на чём остановиться.
Жена не оценила проявленные им знаки внимания при постороннем человеке. О том, как неделей раньше оказывались с ним наедине, старалась не вспоминать, но симпатии к нему испытывала. Она помахала кистью руки и сказала:
– Алло, я тоже здесь. Или забыл, как меня зовут?
– Привет Лиана, как дела? Правила этикета мне не чужды, но извини, не сразу сообразил.
– Мужчинам это не позволительно. Всякого рода оговорки не украшают их. От непризнания до забытия недолго идти.
– Как ты могла подумать? Твоё окружение есть твоё богатство. Ты так прекрасно выглядишь, что просто растерялся.
– Спасибо, но ты немного перегнул.
Муж её не чувствовал себя обойдённым: и жене доверял в полной мере, и сам собирался увидеться с ним. Но счёл, что тем достаточно короткое приветствие, и вновь включился в разговор.
– Я ехал и думал о тебе, нам есть что обсудить. Вечером будешь дома?
– Должен. Что важное?
– Я бригаду собираю. Как у тебя с этим? На работу ещё не устроился?
– Пока сижу дома. Что надо делать? – спросил Гадаев, не допускавший и мысли иметь с ним дела.
Дагларов, разумеется, думал иначе. При предыдущей встрече он рассказывал, что занимается бизнесом в строительной сфере, после пришло понимание, что в новом знакомом есть что-то притягательное, и что он мог бы стать ему правой рукой. При заключении последнего договора и его держал в уме. Показывая на свою папку, ответил:
– Плитку тротуарную будем укладывать. Объём большой, есть возможность подзаработать. Специалист один есть, и ты быстро научишься. Дальше много будет такого.
Другой нашёл предложение подходящим для себя, но складывающиеся обстоятельства и думать не давали об этом. Если бы вчера состоялся разговор, то дал бы согласие, не раздумывая.
– Новое для меня дело. Но ты это… на меня не рассчитывай. Я не люблю работать на людях, не уверен, что справлюсь.
– В помещениях всегда пыльно, поэтому многие предпочитают на открытом воздухе. Время благоприятное: ни жарко, ни холодно. Зимой найдём работу в тепле.
– Благодарю за предложение, но это не моё, – сказал Гадаев и заметил недоумённый взгляд Лианы, а больше – почувствовал его.
Кариб ещё раз пожал ему руку.
– Приятно иметь дело с конкретными людьми, а встречал многих. Одни могут быть тебе полезны до первой зарплаты. Вначале всех устраивает оговариваемая сумма, потом одни решают, что я достойно не оцениваю их труд.
– Обычное дело в любой среде. Я поищу место в большом коллективе в производственной сфере, как в старые времена, чтобы над душой не стояли.
– Разница в оплате будет существенной. Тебе виднее. Надумаешь, свяжись.
От отдалявшихся супругов до слуха Гадаева дошли голосом женщины несколько фраз о напыщенности и о гулявшем в кармане ветре.
В ближайшие дни о работе и речи не могло идти, он переживал, что оказался в щекотливом положении, и изменить что-либо было нельзя. Постояв недолго, повернул к дому. В зоне видимости входной двери представлял себе, как вновь сталкивается с Мамалиевой, которой за минуту до этого встретились и Дагларовы. Чем могло бы закончиться это, он не предполагал и, резче чем обычно, дёрнул за ручку. На вахте дежурившая пожилая полная женщина объясняла девушке с небольшой сумочкой, что не знает человека с таким именем и не обязана запоминать всех, а та пыталась описывать его.
