Я показала ему язык.
Секундой позже загорелся зеленый свет, и дверь разблокировалась.
Я закатила глаза. Открыв дверь и бросив рюкзак в коридоре, я устремилась к лестнице, но, затормозив, развернулась и побежала на кухню. К моей безмерной радости, та пустовала. Я вытащила из холодильника упаковку сладкого теста, оторвала от него кусок и направилась наверх. В доме стояла мертвая тишина. В это время дня большинство Стражей или находились в учебном центре под землей, или уже отправились на охоту.
Но только не Зейн. На моей памяти он никогда не уходил, не повидавшись со мной.
Дожевывая тесто, я перешагнула три ступеньки за раз. Вытерла липкие пальцы о джинсовую юбку, толкнула бедром дверь и замерла. Пора уж мне научиться стучать.
Сперва я увидела жемчужно-белое сияние – его чистую душу. Души Стражей, в отличие от людских, чисты, как небесный свет. Люди же пятнают свои души, пользуясь данной им свободой воли и зачастую делая выбор не в пользу добра. Моя душа из-за примеси во мне демонической крови тоже, увы, не чиста. И я вообще не уверена, что она у меня есть. Свою душу я видеть не могу.
Иногда… иногда я думаю о том, что мне нет места рядом со Стражами, рядом с Зейном.
Чувство стыда тяжестью опустилось куда-то в желудок, но не успело взорваться ядовитым облаком, когда сияние души Зейна померкло, и я уже не могла думать ни о чем другом…
Свежий после душа, Зейн надевал через голову простую черную футболку. Делал он это не спеша, и перед моим взором успел соблазнительно мелькнуть накачанный пресс. Суровые тренировки сделали его тело рельефным и мускулистым. Когда обнаженную кожу скрыла футболка, я подняла взгляд вверх. Влажные песочного цвета волосы липли к шее и резким скулам Зейна. Черты его лица были бы верхом совершенства, если бы не бледно-голубые, как у всех Стражей, глаза.
Я подошла к его кровати и присела на самый край. Мне нельзя видеть в Зейне мужчину. Он мне как брат. Меня вырастил его отец, Эббот, и Зейн относился ко мне как к младшей сестренке, которая свалилась вдруг ему на голову.
– Что такое, Букашка Лейла? – спросил он.
Часть меня любила, когда он называл меня моим детским прозвищем, но другая часть, та, что уже не была маленькой девочкой, ненавидела это.
Я украдкой посмотрела на него сквозь ресницы. Он полностью оделся. Какая жалость.
– Кто на крыше?
Зейн сел рядом со мной.
– Путешественники приехали в наш город. Остановились передохнуть. Эббот предложил им спальни, но они предпочли крышу. Они не…
Он замер и, подавшись вперед, вцепился в мою ногу.
– Почему у тебя ободраны колени?
Стоило ему коснуться моей обнаженной ноги, как меня перемкнуло. Горячий румянец залил щеки и начал спускаться вниз. Взгляд прилип к высоким скулам и губам Зейна – боже, эти губы идеальны! Голову заполонили тысячи фантазий, и все они включали его, меня и поцелуи, которые бы не высосали его душу.
– Так что ты натворила сегодня? – снова спросил Зейн, отпуская меня.
Я тряхнула головой, прогоняя безнадежные мечты.
– Эм… ничего.
Зейн придвинулся ближе, пристально глядя на меня, словно видел насквозь и знал, что я лгу. Он обладал поразительной способностью различать, когда я говорю правду, а когда – ложь. Но если я расскажу ему о Верховном демоне, мне запретят выходить из дома одной. А мне нравится моя свобода. Это единственное, что у меня есть.
Я вздохнула.
– Я шла за демоном. Думала, что это Притворщик.
