Мы встретились недалеко от моего дома, когда низ солнечного диска только-только коснулся морского горизонта. В сгущавшейся темноте я еле различил его силуэт, узнав, скорее по характерной походке, чем по внешности. Зрение у меня, к сожалению, было далеко не идеальным, и особенно сильно подводило меня в вечерних сумерках, однако, упорно не желая замечать очевидную проблему, очки я никогда не носил.
Итак, поприветствовав друг друга крепкими дружескими объятиями, мы вместе отправились в путь по активно погружавшейся во тьму сонной тупиковой улице, отгороженной от высоких сопок панельными пятиэтажками с одной стороны и железной дорогой от центральной улицы с другой. Пожалуй, в полной мере я ощутил разницу между настоящим, лучшим другом и простым приятелем только перебравшись в другой город, то есть, вырвавшись из своей привычной жизни – с настоящим другом, даже если вы плотно не общались год или два, при следующей встрече вы продолжаете вести себя так, словно не виделись сутки. Так было и у нас с Ромкой. За разговорами наш путь, по идее составлявший пятнадцать или, может, двадцать минут, пролетел настолько незаметно, что мы чуть ли не прошли мимо привокзального ночного ларька, в котором собирались закупиться пивом и закуской к нему.
– И надолго ты приехал? – внезапно, обрывая свой же собственный рассказ, спросил Рома.
– Ну, – призадумался я, не успев переключиться с одной темы на другую, – не знаю. Думаю, на год, а там посмотрим.
– Оставаться не планируешь?
– Нет, – помотал я головой. – На самом деле, не думал об этом. Но год ближайший я точно проведу здесь. Скорее всего, найду себе подработку, чтобы совсем уж не сидеть у родителей на шее, потом махну обратно, мне ведь еще диплом защитить осталось.
– Хорошо, – слегка кивнул головой Рома, отводя взгляд. – Ну а в целом дела как?
– Да, как, – выдохнул я, – в целом, держусь, конечно.
Тем временем мы подошли к нашему давно излюбленному месту – небольшой, но ныне заброшенной части морского порта, где некогда располагался сухой док, от которого теперь остался лишь сточенный водой и временем японский бетонный причал, да несколько пустующих советских цехов. Подтащив поближе к берегу старую, невесть как здесь оказавшуюся железнодорожную шпалу, мы сели лицом к морю так, чтобы освещенный желтыми фонарями город оказался по левую сторону от нас, а бесконечная морская гладь по правую.
Сидели и говорили мы так долго, за временем не следя. В окнах прилегавшей вплотную к морю пятиэтажки зажигался и гас свет, где-то вдали, на самой южной оконечности видимого горизонта мерцал маяк, а прохладный ветер шевелил траву, поросшую сквозь старый разбитый причал. Я сидел, умиротворенно наблюдая за дрожащими контурами отражавшихся в воде городских огней, которые, казалось, тянулись на десятки метров от берега, и устремлялись в холодную темную даль. Рома рассказывал мне свою очередную историю, начало и нить повествования которой я, на самом деле, уже давно потерял. Что уж там говорить, с каждым новым глотком пива мне становилось все труднее сфокусировать свой взгляд на окружавших меня объектах.
– А ты, это, извини за такой вопрос, – неуверенно произнес Рома, – можно спросить?
– Спрашивай, – кивнул я, поняв, к чему он ведет.
– Я хотел спросить про аварию, – тихонько сказал Рома. – Конечно, если ты не хочешь об этом говорить – только скажи.
