Ждите Алый Закат - страница 9

Не прошло и пяти минут, как нахлынувшая грусть отпустила меня, а события той ужасной ночи отступили на второй план. Мы с Ромой решили не выходить на главную улицу, и пошли вдоль пустых дворов по «Портовой». Постепенно огни в окнах стали гаснуть, где-то вдали залаяли псы, а со стороны причала донесся низкий гул корабельных двигателей. Морской прохладный ветер приятно трепал мои волосы, неся с собой ни с чем несравнимый запах водорослей.

Да уж, пожалуй, за годы жизни в большом городе я отвык от неспешного ритма маленьких провинциальных городков вроде нашего. Стоило только солнцу опуститься за горизонт, как на жилые кварталы опускалась тишина, а движение даже на центральных улицах становилось столь редким, что дорогу можно было спокойно переходить, даже не глядя по сторонам, ориентируясь лишь на слух. Никаких светофоров на наших улицах никогда не было, так как почти весь город в ширину, самое большее, состоял из двух параллельных улиц, зажатых на узкой полосе между морем и сопками и соединявшихся лишь короткими съездами. Редкие пешеходы прогулочным шагом возвращались по домам, где их ждали родные и близкие, раз в несколько минут по дороге проезжала машина. Да, возможно, молодому специалисту вроде меня делать здесь было нечего, однако лучшего места, чтобы отдохнуть ментально, да восстановить свое душевное равновесие, найти было трудно. Поэтому, пожалуй, я и был здесь.

И так тихим шагом мы добрались до места, в котором пути наши разошлись. Развилка эта находилась прямо у стен нашей старой средней школы, в которой мы с Ромкой проучились в одном классе семь лет. Белые ее стены возвышались на три этажа вверх, а в окнах ее в полной темноте ждали своих учеников с летних каникул учебные классы. Виднелись отсюда и хорошо знакомые мне окна, на подоконниках которых мы с друзьями и, в частности, с Ромкой, сидели во время перемен и коридоры, по которым мы бежали с уроков, но все это казалось мне теперь таким небольшим и простым. Порой я даже ловил себя на мысли о том, что школьные воспоминания больше напоминают мне сон, нежели явь.

Разошлись мы под стрекот сверчков. Наручные часы показывали половину первого ночи: достаточно позднее время, а от того и ужасно интересное.

Я добрел до нужного мне поворота, что вел с улицы в наш небольшой квартал, состоявший из пяти жилых домов и ограниченного средней и младшей школами с двух сторон и сопками с третьей. Здесь прямо перед моими ногами распростерся длинный бетонный канал, по которому с распадка в море бежал быстрый шумный ручеек, который, к слову, во время сезонных ливней превращался в мощный ревущий поток, захлестывавший автомобильную дорогу.

Последним делом перед тем, как отправиться домой и лечь спать, я окинул взглядом пустынную улицу, освещенную лишь желтым светом ночных фонарей. Я не знаю, почему, но мне всегда казался привлекательным пейзаж погруженного в ночную тьму города со всеми его огнями и светящимися окнами. Было что-то загадочное и притягательное в этих пустых улицах и густых тенях.

Да, пожалуй, я с большим удовольствием прошелся бы сейчас по нашей улице, что представляла собой длинную дорогу, зажатую меж сопок с одной стороны и железной дорогой с другой, и всего через каких-то полкилометра отсюда упиралась в тупик в виде огромного поля бамбука, раскинувшегося на пару сотен метров на юг. Однако время было уже позднее, пора ложиться спать, чтобы потом не проснуться к обеду и не потерять весь следующий день. Итак, глубоко вдохнув свежего прохладного воздуха, я направился к своему дому, прошел через освещенный тусклыми лампами двор, поднялся на свой этаж и, тихонько, стараясь не потревожить родителей, открыл дверь. Но мама, тем не менее, уже ждала меня, попивая чай на кухне в свете одной лишь желтой лампы на печной вытяжке.