Только-только взялась за тяжелое кресло, чтобы пододвинуть ближе, забраться повыше и изучить непонятную деталь интерьера сверху, как снаружи послышались шаги, и хлопнула входная дверь, которую чья-то сильная рука открыла рывком. В холл ворвалась струя холодного воздуха и шум дождя.
Я заметалась и замерла, когда знакомый голос произнес с удивлением:
— Госпожа Вайс? Вы что тут делаете?
Душа разом ушла в пятки. Я выпрямилась и сцепила руки за спиной как школьница, пойманная за шалостью. Ко мне приближался хозяин замка. Холл сразу наполнился эхом, а пламя светильников задрожало. За окном громыхнуло, сумрак на миг озарился голубоватой вспышкой.
— Добрый день. — Я вымученно улыбнулась, когда Железный Полковник остановился напротив. Ни ответного приветствия, ни улыбки я не получила.
Ударила еще одна молния; я вздрогнула, в холле стало очень светло, а на полу вытянулась длинная черная тень полковника.
— Как вы здесь оказались? — Фон Морунген уставился на меня тяжелым взглядом. Его волосы влажно блестели, по кожаному плащу стекали капли, сапоги забрызганы грязью. От него пахло дождем, свежестью и металлом.
Железный Полковник выглядел сердитым и озадаченным. Он прищурился и внимательно осмотрел меня, словно желая убедиться, что я ему не померещилась.
Что-то тут не так. Мое появление стало для хозяина замка неожиданностью, и, кажется, не самой приятной.
— Меня привез Курт по вашей просьбе. Спасибо за ягоды. Я решила принять ваше предложение, но с некоторыми условиями…
— По моей просьбе? Ягоды? — раздельно произнес фон Морунген, а потом очень громко позвал — нет, заорал грозным голосом, от которого у меня подогнулись колени:
— Курт! Курт!
— Чего изволите?
Курт появился, как черт из табакерки — вынырнул из двери за лестницей. Будто стоял за ней все это время и ждал.
— Ты зачем привез ее?
— Почему бы и нет? — Курт хладнокровно пожал плечами. — Пока до столицы доберешься по такой погоде… Пока будешь искать, расспрашивать… А время-то идет, ваша милость. Уговорил ее — и дело с концом. Надо было мне с самого начала за это взяться. Вы с юными барышнями говорить непривычны. Понятно, она дала вам от ворот поворот. Я бы на ее месте вообще…
— Пошел прочь, — сказал фон Морунген с отвращением.
— Так точно, ваше высокоблагородие. То есть, слушаюсь, ваша милость. Позвольте плащик…
— Прочь!
Фон Морунген нетерпеливо махнул рукой и Курта как ветром сдуло. Полковник повернулся ко мне.
— Когда вы вчера отказали мне, я решил искать другого механика, — угрюмо пояснил он. — Ваш знакомый доктор Крамер дал еще пару адресов. Я послал Курта в столицу. Он привез вас сюда не по моей просьбе, а по собственному своеволию. Ну, слышали его объяснение. Я отправлю вас домой. В вашей помощи уже нет нужды.
Предложение меня не устраивало. Я уже все решила. Моя жертва — в глубине души мне нравилось думать о своем поступке как о жертве, которую я приносила на алтарь дочернего долга — могла спасти отца.
— Ваша милость, но я готова стать вашим лекарем… механиком. Готова жить здесь и следить за вашим здоровьем.
— Нет. Предвижу, что ваше пребывание здесь лишь вызовет новые проблемы и неудобства, а они нам с вами ни к чему. После обеда, когда уймется непогода, отправитесь домой.
Полковник пошел к лестнице и стал подниматься, тяжело опираясь рукой о перила. Он казался усталым, и во время разговора я успела заметить, что лицо у него было бледное. Неожиданно для себя самой я позвала:
