Едва герольдмейстер произнёс эти слова, все придворные слегка склонили головы и замерли в волнующем ожидании. Сразу же после этого в залу вошли четверо вооружённых королевских гвардейцев, и с ними четверо королевских пажей. Вновь затрубили горны и загрохотали барабаны. И наконец-то, после стольких минут томительного ожидания, в округлом дверном проёме показалась правящая чета. Вслед за венценосными родителями шли маленькие принцы и принцессы: семилетняя Берингела, шестилетняя Беатрис, пятилетний наследник престола Фернандо и крохотный двухлетний Санчо, будущий король Санчо IV, врядли ещё понимающий, что происходит вокруг. Родившаяся меньше года назад Констанца была ещё слишком мала для участия в торжестве. Замыкали процессию также четверо пажей и столько же гвардейцев.
Как только король и королева заняли своё тронное место, оставив детей среди первых придворных, герольдмейстер вновь поднял свой жезл. Стараясь говорить как можно громче и торжественней, он стал объявлять появление главного королевского гостя: «Король Иерусалима, король Сицилии, герцог Швабии и Эльзаса, их королевское величество Конрад Третий!»
Великим гостем, ради которого собрался весь цвет Кастильской короны, стал король Иерусалима, король Сицилии, герцог Швабии и Эльзаса Конрад, или как его называли ласково Конрадин*. Но самым неожиданным для большинства собравшихся оказалось то, что этим почтенным государем был восьмилетний малыш.
Король Иерусалима Конрад III, он же король Сицилии Конрад II, а также герцог Швабии и Эльзаса Конрад IV был последним законным наследником германского императорского дома Гогенштауфенов*, сыном короля Конрада IV и внуком легендарного императора Священной Римской империи Фридриха II*.
В два года он потерял отца и рос при дворе своего дяди, герцога Людвига Баварского*. В Сицилии от его имени правил в качестве регента его дядя Манфред. В 1258 году, воспользовавшись ложными слухами о смерти племянника, тот самовольно провозгласил себя королём Сицилии, но изъявил готовность назначить Конрадина своим наследником.
Римский Папа Александр IV помешал мальчику стать королём Рима, а его опекун в 1257 году на выборах короля поддержал английского принца Ричарда Корнуэльского, взяв с того обещание, что новый король подтвердит за Конрадином право наследовать земли отца и титул герцога Швабии.
Едва герольдмейстер объявил о появлении гостя, оркестр вновь заиграл гимн, а в залу, выстроившись в колонны, вошли два десятка гвардейцев. Сразу за ними последовала группа герольдов, несущих перед собой флаги с гербами иерусалимского и сицилийского королевств. Гвардейцы выстроились по обе стороны от дорожки, в правой руке каждый держал длинное копьё с вымпелом у наконечника, выставив его вперёд, так чтобы флажки нависали над проходом.
Наконец, в проходной арке показался главный виновник всего торжества, облачённый в длиннополый кафтан и наброшенный сверху плащ. Голову мальчика венчала корона. Его появление вызвало целый каскад эмоций у всех, кто мог за ним наблюдать. Королём Иерусалима теперь, пусть даже и номинально, был восьмилетний мальчишка! Справа от юного короля, отставая от него на несколько шагов, шёл его дядя и опекун герцог Баварский Людвиг II Строгий.
Конечно же, визит маленького Конрадина в Толедо имел и важный политический смысл. Король Альфонсо, будучи двоюродным племянником покойного императора Фридриха, последнего на тот момент законного властелина Священной Римской империи, рад был принять у себя единственного прямого наследника своего двоюродного дяди. Используя родство с Гогенштауфенами и с помощью него добиваясь своего собственного избрания королём Рима, он демонстрировал законность своих притязаний не только на немецкий королевский титул, но и на императорский трон, который в это время оставался вакантным. Даже тот факт, что герцог Баварский поддержал на выборах английского принца, не стал препятствием для их визита.
