– Это все, что я смог найти на дне залива.
Он быстро опустился прямо на палубу, шумно переводя дыхание. Виенто, посмотрев на кожаный мешок, набитый до отказа, лишь кивнул головой.
– Что ж, надо сказать, это вовсе неплохо, Орлиный Глаз. Вообще-то я вовсе не думал, что здесь мы найдем раковины. Ты сделал свое дело, а теперь отдыхай. Посмотрим, с чем вернутся другие ловцы.
Старый индеец не стал при всех раскрывать кожаный мешок, принесенный Орлиным Глазом. Он хотел дождаться возвращения остальных ловцов. Только потом он собирался отправить все добытые раковины – жемчужницы на берег, где их обычно дожидался судовладелец Хуан Рисаль де Аламо.
Спустя какое-то время показались из воды и другие ловцы. Тино уже ждал их у веревочной лестницы. Пока они взбирались по ней на борт, Тино с дневной вахтой вытягивали из воды веревки, стягивавшие талии индейцев. Веревки обычно служили страховкой при погружении ловцов на дно залива. Едва оказавшись на палубе, ловцы быстро освобождались от своих мешков и падали без сил, сраженные усталостью. Ибо пребывание под водой невероятно выматывало их. А полуголые тела ловцов жадно лизало палящее солнце. Хотя их жемчужный лов, надо сказать, был намного меньше того, что добыл Орлиный Глаз, но все же это тоже имело свою ценность.
После некоторого отдыха ловцы, привязав себя веревкой за талии, откуда с кожаного пояса свешивался кинжал в ножнах, снова нырнули в глубину залива. Правда, только Орлиный Глаз нырял без всякой страховки. Капитан Монолис, как раз поднявшийся на палубу, быстро подошел к старому индейцу и живо заметил:
– Зря, что Орлиный Глаз пренебрегает страховкой. Нельзя отправлять ловца в залив без страховой веревки. Мало ли что может случиться под водой.
– Вы правы, сеньор, – ответил Виенто. – Я не раз говорил ему об этом. Но он категорически против веревок, уверяя, что он заплывает так далеко, что веревка вряд ли дотянется до таких мест.
– Ну и ну! – покачал головой капитан, отходя от старого индейца и направляясь в кают – компанию. Потом он обернулся и снова проронил: – Но вы все – таки предупредите его, что нельзя так рисковать собой. Здесь наверняка водятся и акулы.
– Рокко, я спущусь к берегу, – проговорил Хуан Рисаль де Аламо, отойдя от хижины, сооруженной недавно экипажем среди тропической зелени. – А ты проследи за их работой. Навес должен быть готов к вечеру.
– Хорошо, сеньор, – кивнул камердинер. – Думаю, вы правильно сделали, что решили выстроить на берегу хижину и навес для экипажа. Иначе мы задохнулись бы от духоты в каютах. Ведь неизвестно, сколько времени мы пробудем здесь.
Кончалась вторая декада июля, как корабль «Сан-Леон» пристал к берегу Тринидада. Это был большой остров с богатой тропической флорой и средой обитания многих диких животных. Они находились в западной части острова, ненаселенной людьми. Тринидад был еще знаменит своим асфальтовым озером Пич-Лейк, на побережье которого можно встретить довольно редких птиц необычайной окраски.
– Верно, Рокко, – согласился с ним Хуан Рисаль спустя несколько минут. – Мы уже более двух месяцев были в плавании. И, кажется, нам только сейчас повезло.
– Зато мы торчим здесь уже двадцать дней, – проворчал Рокко, сердито хмуря лоб.
– Чем ты недоволен? – с недоумением спросил Хуан, взглянув на своего камердинера. – Скажи мне, Рокко. Пожалуй, все идет неплохо.
– Вы говорите о жемчужном лове? – поинтересовался мощного сложения испанец, которому было тридцать семь лет. Он был старше на десять лет своего хозяина.
