Он смотрит на меня.
Я краснею, пойманная с поличным, отвожу глаза. Чашка в руке дёргается, кофе капает на подол платья.
— Черт, черт, — хватаю салфетки, чтобы впитать пятно, пальцы дрожат. Редко люди так открыто демонстрируют неприязнь и мне неуютно в их компании.
Казалось бы, работа в администрации города должна была выработать стойкий иммунитет к пренебрежительным взглядам, но почему-то со Старостиным это не работает.
Когда я снова поднимаю голову, он уже целиком и полностью занят беседой со своими компаньонами, и до меня мужчине нет никакого дела.
Чертовщина какая-то, он просто смотрит, а я уже подозреваю его… дальше мысль я не продолжаю. Завтра или послезавтра он уедет, а я забуду как его зовут.
Остаток дня проходит в поездках, мы катаемся по городу в новом составе, все так же на двух автомобилях: Старостин с водителем, которого зовут Денис, и мы вчетвером: я, Володин, Ладыгин, Максим за рулём. Ни за какие коврижки я не соглашусь пересесть в дорогую тачку к Демиду, поэтому сижу впереди с Максом и притворяюсь неодушевленным предметом, частью обивки.
Однако имеющий уши — услышит, и разговоры о мусоросжигательном заводе мимо меня не проходят.
В городе об этой новости ещё не знают, хотя основные разрешения давно подписаны и земельный участок под завод утвержден. Именно этим и займутся москвичи в ближайшее время, а основная задача Андрея обеспечить их беспрепятственную работу. Как он это будет делать я не знаю, экологи в нашем городе — истинные активисты, которые не ленятся выйти с плакатом в одиночный пикет в любое время года.
Впрочем, деньги здесь крутятся немалые, не обязательно говорить об этом вслух, чтобы мне стало понятно, и редакция Андрея вполне оправдана.
На месте будущей стройки пустырь, огороженный забором. Мы выбираемся из припаркованных машин, каблуки вязнут в сырой после вчерашнего дождя земле. С отвращением смотрю на килограммы грязи, налипшей на туфли, но на лице гостей ни капли брезгливости. Они с увлечением рассматривают участок, поросшей полынью и крапивой, Ладыгин ещё и руками машет, как мельница.
— Жаль, что к частному сектору только близко, — констатирует он, — но это уже ответственность Андрея. Да, мой друг?
— В допустимые нормы укладываемся, а дальше пусть хоть обосрутся, — говорит Володин, — суд в любом случае будет на нашей стороне, независимые экспертизы тоже.
— Ну вот и ладненько, месяц и начнем. К новому году надо уложиться, Демид.
Старостин головой мотает в ответ. До сих пор загадка, что я делаю с ними рядом весь день, но Андрей меня не отпускает, и я преданной собачкой послушно следую за ними — и так вплоть до позднего вечера.
Для пьянки, которая неизменно сопровождает подобные встречи, я бронирую вип-кабину в ресторане "Вавилон". Место дорогое, абы кто там не шатается, и у меня возникает надежда, что там они обойдутся без меня.
— Может, я домой поеду? — спрашиваю с сомнением, когда мы остаётся с ним наедине, — я там явно лишняя.
— Посиди немного, потом Максим отвезёт тебя, — я не спорю. Платье на мне хоть и черного цвета, но офисное, совсем не подходящее к обстановке. Тем лучше, не примут за эскортницу.
К нашему прибытию стол уже накрыт, я плюю на правила приличия и накладываю себе полную тарелку еды. После сегодняшней беготни аппетит зверский. Свободный стул ищу специально подальше от Ладыгина, его внимание и пошлые шутки ближе к вечеру становятся слишком навязчивыми.
