– Он не показался, – министр разглядывал мою любимую коллекцию эмбрионов.
– Дуух, выходи, – позвал я.
– А может, не надо? – просипел из стенки дух.
– Выходи, – строже повторил я.
Сначала из стены показалась стыдливо опущенная голова в капюшоне, затем тело в развевающихся лохмотьях. Страшные руки дух спрятал в рукавах.
Оглядев его, министр велел:
– Руки покажи.
Мой дух моментально их высунул. Да, умеет наш министр командовать. Он холодно сообщил:
– Мой стал таким же.
– Что? – спросили мы с духом одновременно.
Министр приблизился к нему, обошёл вокруг и пояснил:
– Мой привратный дух сейчас выглядит так же.
– Может, у них водятся такие существа? – протянул я.
– Без головы? – дух стянул капюшон, чтобы напомнить о сгустке вместо черепа.
– А у моего там гадкая кишка со ртом на конце, – сказал министр и отмахнулся. – Но это неважно.
Он решительно прошёл к моему столу и вскинул тонкую бровь. Пришлось вставать и нести стул из угла.
Хорошо ещё, министр в это время не занял моё место, как он любил делать в детстве, когда приходил с дядей в гости. Уже тогда он грезил постом министра, за что и получил в кругу близких прозвище, позже ставшее служебным званием: министр.
С минуту он смотрел на меня таким взглядом, что я начал тщательно вспоминать, не натворил ли в ближайшем прошлом чего страшного. Ну, кроме того, что неудачно его женил и чуть не уничтожил наш остров.
– Скажи, этот твой магоед мог убить главу рода? – спросил министр.
– Мой?
– По форме вопроса понятно. Но хотелось бы уточнить: а здесь есть ещё чьи-то магоеды?
Да это почти оскорбление!
– Таких создал только я. Что касается первого вопроса, то… Если большой стебель потеряет опору и упадёт на главу рода, то, конечно, может убить. Да и сухие при падении могут убить, если угодят в висок, например, или если неожиданно испугают: от разрыва сердца даже глава рода не застрахован.
Министр чуть склонил голову, чтобы исподлобья мрачно на меня глянуть:
– Я не твоё любимое научное собрание, давай обойдёмся без превратных пониманий вопросов.
– Кто убит?
– Ты не сотрудник министерства внутренних дел и не имеешь права получать секретную информацию.
– Через пару часов я всё равно узнаю, почему бы не сказать сейчас?
Министр смотрел на меня ледяным взглядом, и моё возмущение сменилось непривычной растерянностью:
– Министерство постарается сохранить это в тайне? Всё настолько ужасно?
Он не ответил, но во взгляде что-то изменилось, и мне стало совсем не по себе. Всякие неприятные ощущения исчезли в бурной мыслительной деятельности: выкинул из списка подозреваемых в смерти находящихся за границей глав (если я правильно их помню) и самых ярких звёзд столицы, исчезновение которых просто не скрыть, убрал занимающих министерские посты и… да всё равно много оставалось.
– Итак, – министр побарабанил пальцами по столу (значит, сильно нервничает, хотя лицо, как обычно, – маска спокойствия). – Мог ли магоед убить главу рода?
– Нет. Однозначно. Он поглощает магию, а не жизнь. Я трогал его сок, пробовал на вкус – для физического тела это безвредно не только в теории, – (у министра дёрнулась губа). – Магоед не чувствует длоров, можно им хоть обмотаться – ничего не будет.
– А при попадании в кровь?
– Семечком? Корнем?
– И тем, и другим.
Всерьёз задумался. Министр сверлил меня взглядом. Я стал размышлять вслух:
– Теоретически существует вероятность, что насыщенный магией организм длора покажется капсулам достаточно благоприятной средой для выброса корней. Но все семена я засеял лично.
