Но этому не суждено было случиться. Через два с половиной месяца, ранним майским утром к нам прибыл гонец из замка Ренуар с печальной вестью о смерти Габриэллы. Она упала с лошади на прогулке. В привезенном гонцом письме безутешный вдовец просил у нас прощения за то, что не сумел ее сберечь.
Замок маркиза находился на другом конце страны – слишком далеко от нашего поместья, и к тому времени, как мы получили это известие, тело Габи уже было предано земле.
Отец боялся, что у меня случится нервный срыв, но я, напротив, словно погрузилась в какой-то сон и перестала воспринимать то, что было вокруг. Целыми сутками я лежала на кровати, вспоминая те дни, когда сестра была рядом. Из этого странного состояния я вышла только когда родители снова поехали в Веланс. Я знала, зачем они отправились в столицу – требовать правосудия. И надежда на то, что это правосудие свершится, подняла меня с постели.
Я понимала, что привлечь к ответу маркиза Ренуар будет непросто – у него, в отличие от нас, было много денег и влиятельных друзей. Но даже если его в итоге не осудят, сам судебный процесс мог бы стать предостережением для других девиц – столь же наивных как Габи.
Но отец и Дениз вернулись из Веланса слишком быстро, и по их виноватым лицам я поняла, что никакого суда над маркизом не будет. Что они сдались без боя, не решившись поднять в столице шум. А когда я увидела у мачехи новые драгоценности, а на нашем столе появились яства, которые прежде мы не могли себе позволить, я поняла, что они не просто сдались, а продались.
Я не стала молчать, а потребовала от отца ответа. Он выслушал меня и тяжело вздохнул:
– А что мы могли поделать, дорогая? Его второй женой была дочь герцога Ландре, но даже его светлости не удалось привлечь Ренуара к ответу. Кажется, на той прогулке, когда лошадь понесла Габи, его и вовсе не было рядом – так как же мы можем выдвинуть против него столь серьезное обвинение?
– Что же касается драгоценностей, – вмешалась в разговор Дениз, – то это вовсе не то, о чём ты подумала. Маркиз всего лишь передал нам то, что он покупал для Габриэллы. Он подумал, что нам будет приятно получить их в память о твоей сестре.
И хотя это объяснение звучало логично, оно ничуть не убедило меня. Какими бы словами маркиз не объяснил столь щедрый жест, по сути, это был именно подкуп. Он просто покупал наше молчание. И мы продали его.
4. Глава 4
Я не знала, действительно ли отец поверил, что Ренуар был непричастен к гибели моей сестры, или (что было более вероятно) лишь сделал вид, что поверил, поняв, что привлечь того к ответу не удастся. Но что касается меня, я не просто подозревала маркиза в убийстве сестры – я была в этом уверена.
Габи не любила лошадей, она боялась их с самого детства. И я не могла себе представить, как кто-то сумел убедить ее отправиться на прогулку верхом. Совершить подобное безумство она решилась бы только по просьбе любимого мужчины. И то, что Ренуара не было рядом, когда лошадь сбросила ее, лишь укрепляло меня в моих мыслях. Ему ничего не стоило подговорить кого-то из своих слуг напугать животное или даже ранить его.
Я несколько раз заводила об этом разговор с отцом, но он мгновенно мрачнел и советовал мне оставить всё это в прошлом. И однажды я поняла, что папенька тоже страдал, а мои вопросы лишь бередили его раны. И я отступила, хотя самой себе поклялась, что никогда не забуду о преступлении Ренуара и, став взрослой, найду способ ему отомстить.
